Откровение. Юрий Никитин

вспомнил страшные рассказы о могучих колдунах, что в самомнении неправильно произносили заклятие…

      Он раскрыл уже рот, чтобы позвать калику, бог с ней, нечестивой магией, не было б хуже, но страх еще сильнее ухватил за горло. А если именно он и напортит?

      Настороженные чувства уловили далекий шорох крыльев куда раньше, чем он заметил бы в другое время. Резко вскинул голову… и с размаху сел на землю.

      С востока высоко по небу неслись, круто снижаясь, два крылатых коня. Оба одинаково оранжевые, с такими же оранжевыми крыльями, они выглядели не крупнее уток, но Томас рассмотрел до мельчайших подробностей их худые жилистые ноги, могучие крылья, длинные гривы и роскошные хвосты, что красиво стелились по ветру.

      Он прошептал, боясь нарушить заклятие Олега:

      – Сэр Олег!.. Два коня… С крыльями!

      Олег спросил, не отрывая взора от горной гряды под ногами:

      – Сюда?

      – Похоже…

      Калика поднял покрасневшие глаза, где повисли темные мешки.

      – Так что ж ты молчал?

      – Да я вроде не…

      – Мог бы раньше. Думаешь, легко их было заловить и вести под облаками?

      Кони сделали круг над поляной, пронесся ветер, взвились сухие листья и стебли. Серебряные кузнечики в испуге брызгали во все стороны. Неуклюже отпрыгнул и Томас. Кони пронеслись над головами, у края поляны успели развернуться, одного занесло боком, кусты затрещали, а второй легко коснулся копытами земли. Прогремела частая дробь, конь пробежал через поляну и остановился перед Олегом.

      В глазах калики была скрываемая радость.

      – Получилось, – выдохнул он. – А ты седлай того, что в кустах валяется, как медведь в малиннике.

      Томас не мог оторвать зачарованных глаз от чудесных коней. Второй выбрался из кустов, подбежал, в нем чувствовались легкость и сила. Крылья на бегу складывал, блестящие, как солнце, глазам больно, Томас рассмотрел длинные плотные перья, туго прижатые одно к другому, от коней вкусно пахло слабым конским потом. Темные умные глаза смотрели вопрошающе. Ему стало неудобно, он кивнул на Олега:

      – Это сэр калика вас вызвал… Он и скажет, что дальше.

      – Седлать и ехать, – сказал калика сварливо. – Они исчезнут с заходом солнца.

      – Сэр калика!

      – Даже если будем выше облаков, – закончил калика.

      Томас суетливо накрыл спину крылатого коня потничком, а затем и попоной, мучаясь, что такую нежную кожу покрывает грубой тканью, хоть и расписной, а когда взвалил еще и седло, тяжелое и с прилипшей грязью, чуть не взвыл от стыда. Рядом калика оседлал коня быстро и сноровисто, умело пропуская подпругу под крыльями, Томас косил глазом, повторял, запоминал, вдруг да еще когда придется вот так… Если бы душа не терзалась стыдом, что сам своими руками отдал Яру… когда ляпал дурным языком, как корова хвостом, то возликовал бы даже от чудесности происходящего, а сейчас угрюмо взобрался на спину крылатого, калика свистнул, и кони тут же взяли в галоп.

      Томас задержал дыхание, когда по сторонам