Мегамир. Юрий Никитин

раньше тебя побывал в этом мире. Когда наблюдал в лупу, в микроскоп. Ходил здесь, прыгал, общался, постигал язык знаков, невероятно сложные законы поведения обитателей… А что сперва так сдуру лбом в ствол чертополоха… или что это шевелит листьями в немыслимой выси, то лишь от неожиданности. Такое не повторится.

      – Да-да, запоминаю.

      – Хоть законы здесь другие, – напомнил Дмитрий, – но особой заботы о ближнем нет. Падай с любой высоты, но упаси боже прилипнуть к капле росы! Не попади под падающий камень или стебель. Даже если не задавит, то прижмет – не выберешься. Конечно, за нами наблюдают, но тут все на таких скоростях, что не успеешь сказать «мама».

      В бок кольнуло, словно куснул комар. Енисеев инстинктивно хлопнул ладонью. Хлопка не получилось, невесомую руку снова брезгливо отбросило.

      – Микробы, – прокомментировал Дмитрий. Он с беспокойством следил за Енисеевым. – Теперь старый эпителий не защита… Конечно, антибиотиками нас напихали под завязку, но вы все равно лупите. Я в дедовские методы верю больше.

      Енисеев беспокоился, что нет потребности в дыхании. У высших насекомых вместо легких трахеи, а у них нет этих дыхательных трубочек, что пронизывают все тело. Или дыхание пойдет через кожу? Тогда полезет всякая дрянь, начнет вгрызаться в печень, почки, легкие… Справится ли щитовидка? И во рту уже нарастает сухость…

      – Давай на «ты», – с неловкостью предложил он. Голос его истончился, стал резче, пронзительнее. – Мы практически ровесники. Да и условия полевые.

      – Вот и хорошо, – отозвался Дмитрий с облегчением. – Без штанов какое на «вы»? Чего ты ежишься? Лови!

      Енисеев медленно поднял руку, контролируя движения, вытянул пальцы. Шорты медленно поплыли по воздуху. На едва видимой тепловой струе подбросило, и в округлых дырах штанов, как в сдвоенный телескоп, мелькнули толстые мясистые листы молочая.

      – В лаборатории выплавили сверхтонкую пленку, – пояснил Дмитрий. – Умельцы сшили штаны. Ну, те самые чудики, которые «Слово о полку Игореве» режут на конском волосе, а в маковом зернышке делают велосипед. Еще и носы воротили! Мол, мы чистые эстеты, прикладными делами не занимаемся. Им настоящую работу дают, а они? Кому нужен велосипед в маковом зернышке? А штаны пригодятся.

      – Еще бы…

      – Мне пусть лучше руку откусят, – признался Дмитрий, – чем…

      – А ты думаешь, – ответил Енисеев, – наши предки шкуры начали носить из-за холода?

      ГЛАВА 3

      Не поднимаясь, он натянул шорты. При каждом движении его подбрасывало. Дмитрий с растерянным видом смотрел на мирмеколога. Глаза могучего десантника медленно округлялись. Он покачал головой, голос задрожал от справедливого негодования:

      – А я так верил! Так верил школьным учебникам!

      – Школьные пишутся для детей, – пробормотал Енисеев. – Для воспитания. Если врут, то для пользы… Их надо вытеснять институтскими… затем…

      – А институтские – тоже брехня?

      – Тоже, – ответил Енисеев