Беркутчи. Возвращение в Гримполь. Яна Д. Бат

они проезжали, Рат пытался увидеть тот самый, который должен был стать его домом. Вот потрясающее двухэтажное строение с синей крышей и верандой из темного дерева – но нет, автомобиль проехал дальше. А вот следующий дом со светло-желтыми стенами, который мог принадлежать Громовым, но и этот остался позади. Таким образом, они доехали до самого конца улицы. Впереди путь перерезала заледенелая река, а за ней возвышались леса и холмы, выбеленные зимой.

      Машина затормозила у двухэтажного дома с темно-зеленой черепичной крышей и тянущейся из нее кирпичной трубой. Он был так обильно освещен золотистым солнцем, что будто даже потеплело вокруг. Лучи играли в разноцветных стеклах окошка на чердаке. Оно было круглым, маленьким и скорее всего не слишком освещало помещение под крышей. Остальные окна были тоже не сказать, что большие, но вытянутые, с современным стеклопакетом, а вот сохранившееся обрамление белой лепниной, точно такое же, которое спускалось кружевом под крышей вдоль всего дома, определенно возвращало в прошлый век. Палисадник перед входом огражден низеньким заборчиком. Сейчас он завален снегом, но, как сказала Лиза, она выращивает здесь нежно-розовые и белые пионы, которыми любуется вся Приречная улица.

      – Добро пожаловать домой, – ласково сказала тетя.

      Мальчик прошел вперед по убранной каменной дорожке и остановился у порога. Над его головой нависли ветки рябины. Среди белых снегов покрытые тоненькой корочкой льда гроздья багровели точно кровь. Он сорвал одну ягодку, покатал ее между большим и указательным пальцами – лед сразу же растаял и в январский мороз брызнул тонкий кисловатый аромат с примесью благородной горечи.

      Пока Лиза копалась в сумочке, в поисках ключей, он прошел на веранду и теперь рассматривал дверь. Его внимание особенно привлекла серебряная ручка с вырезанным на ней угловатым символом и иностранной надписью по кругу. И хотя чудные буквы были ему незнакомы, Рат обнаружил, что с легкостью может их прочесть.

      – Маалу ан идит ту азм ханом, – произнес вслух Громов.

      – Да не проникнет зло в наш дом, – кивнула тетя. – Значит, читаешь на рахманском?

      – Каком? – переспросил подросток.

      – На рахманском, – повторила тетя. – Древнем языке духов.

      – Я никогда не слышал о таком языке.

      – Не думаю, – звонко рассмеялась Лиза. – Ты только что совершенно четко прочитал символы и даже ударение расставил в нужных местах, а потому смею утверждать, что рахманский все же тебе знаком, и хорошо знаком. – Затем она указала на дверную ручку. – А этот оберег ты уже видел когда-нибудь?

      Ратмир поджал губы и замотал головой. Он понятия не имел ни об этих символах, ни о языке каких-то там рахманов, а тот факт, что тетя знала и говорила об этом, как о само собой разумеющемся, совершенно не радовал его. Неужели она, как и Майя, верит во всю эту чушь? Этого только не хватало. В его жизни странностей и без того было больше, чем нужно.

      – Это рубежник – оберег для защиты