Беркутчи. Возвращение в Гримполь. Яна Д. Бат

повернулась в его сторону, а лишь махом руки, приказала сесть на диван. Напудренное круглое лицо искажали глубокие складки, которые образовались от натянутой улыбки, однако светло-голубые глаза оставались безучастными к происходящему процессу. Она говорила с будущей опекуншей непривычно мягко и очень вежливо. Могло показаться, что женщина сама доброта и бесконечно счастлива, что одному из ее подопечных выпал шанс обрести свой дом, но Ратмир уже знал, что она из себя представляет и прекрасно понимал, что за притворной заботой прячется весьма себялюбивая натура, которую ужасно раздражают дети, отчего ему всегда было не понятно, что привело Людмилу Николаевну на этот важный пост. Как бы там ни было, слушал он ее весьма сдержанно, никак не показывая, что такая быстрая смена характера директрисы от души его забавляет.

      Гораздо больше мальчика интересовала женщина, сидящая напротив, которую представили ему Елизаветой Игоревной. Ее внешность казалось ему знакомой, хотя он был почти уверен, что не знал ее прежде. У нее были красивые длинные вьющиеся волосы, совсем черные, как чернила, карие глаза, как у него самого, длинный прямой нос и острый подбородок. Теплое платье глубокого бордового цвета, которое спускалось ниже колен, очень ей шло и подчеркивало элегантность. Незнакомка не сводила глаз с Ратмира. В них светилось любопытство и затаенная радость. Было заметно, что она слушает Людмилу Николаевну вполуха, поскольку все внимание обращено на мальчика. Она с жадностью изучала черты его лица, а стоило взгляду коснуться родинки на мочке левого уха, как девушка тут же улыбнулась и в бархатистых глазах заискрились слезы.

      – Ужасно жаль, что с вашим братом и его женой случилось несчастье… Но как так вышло, что вы лишь недавно узнали о трагедии?

      – Мне горько в этом признаваться, но мы были в ссоре с братом. Потом я уехала заграницу на несколько лет. По приезду пыталась его найти, но было уже слишком поздно.

      – Ну да, ну да…, – вздохнула Людмила Николаевна. – Слава Богу, что с племянником все хорошо. Мы уж заботились о нем все это время как следует, в общем, как и о других детях тоже, ведь мы любим их всех не меньше, чем своих собственных.

      На последней фразе директрисы Громов едва сдержал смешок.

      Так значит тетя – его родня со стороны отца. Ну конечно, ведь они действительно похожи, разве, что в отличие от нее, отец был русоволосым, как и Рат. Наверное, поэтому мальчику внешность женщины казалась знакомой.

      – Что ж, – заключила Людмила Николаевна, – все документы уже давно проверены и я могу передать под опеку Ратмира уже сегодня. Милый, ты ведь позавтракаешь со всеми остальными прежде, чем отправиться в дорогу? – спросила она медовым голосом.

      Рата передернуло при слове «милый», и он тут же замотал головой, отказавшись от последнего завтрака в детском доме.

      Мальчик поднялся наверх, чтобы собрать вещи. Все происходящее, казалось ему еще более нереальным, чем уродливое чудовище, что чуть не убило его криком. Он несколько раз