Афган неизведан. Книга 1. Александр Елизарэ

что сам нож был создан учеными мужиками под кисть офицера, но никак не на солдатскую, иногда тощую и пока слабую. Рассуждаем дальше. Есть нож, значит солдат или сержант должен им уметь владеть? Но в десантной дивизии не было таких офицеров, кто имел бы право преподавать ножевой бой, если только не самопальный знаток – бывший охотник, ходивший на медведя.

      Один раз наш взводный командир построил нас на спорт городке и каждому дал команду «коли!» по очереди, и предупредил, чтобы нож держали крепко. Так вот, у всех курсантов он этот нож выбил. Молодой солдат не в состоянии работать в рукопашном бою с таким тяжелым ножом. Я рассказываю про ВДВ, где рукопашный бой и, в частности, с оружием должен быть в программе обучения на каждый день. Это как на зарядку сбегать. Мой командир взвода был специалистом по ножевому бою? Нет, он был отличный связист засекреченной связи и инструктор-парашютист, но не рукопашник.

      Это было в учебке ВДВ в Каунасе. За полгода нас ножевому бою так толком и не обучили. Ладно, хоть колоть штыком научили хорошо и уходить в сторону от укола штыком, пристегнутом к АКС-74. Еще научили немного махать малой саперной лопатой по башке «душману» и все.

      Вот так стоит солдатик на посту с таким ножичком и кимарит, как сурок. А тут душманы или террористы заходят в кубрик. Он и пикнуть не успеет, как его этим же ножичком и приголубят, а потом всю роту успокоят. Только уроды могли придумать, чтобы ночной полусонный солдат стоял с таким тесаком. Он же не умеет им работать? Офицеры в караул с ножом не ходят, они с пистолетом. Но рядовой и сержант стоят с тяжелым ножом неприспособленным для ножевой схватки с противником. Получается, что непродуманный предмет экипировки дневального.

      Прилетели мы в Афганистан. Каждую ночь на колючку заступаем это – боевое охранение городка батальона. Стоим часовыми ночью с таким же штыком и автоматом в бронеке и каске, а перед нами за колючей проволокой, – дикий и опасный Афган, подходи и режь салагу. Я сразу вынимал штык-нож из ножен и ходил по древней земле, с ним тренировался, упражнялся с воображаемым врагом. Если слышал шорох, сразу пристегивал штык к автомату. Так драться нас обучили хорошо…

      А теперь хвала нашим дедам и дембелям, которые нас гоняли будь здоров. Как ни странно, они умели крутить этот тяжелый нож в руке, словно зеки какие-то опытные. Не все конечно, трое четверо рядовых и почти все сержанты. Они и научили меня и наш призыв хорошо владеть ножиком и не зассать, если выпрыгнет из темноты басмач. Их в свою очередь научили разведчики, ведь мы радисты, часто с разведывательной ротой в горы ходили. Вот так и передавался этот навык в солдатской среде десантников. И никакие учебники ни хрена не помогли бы. Вот этот навык мне пригодился в Афгане почти перед самой отправкой домой.

      Стоял я дежурным по роте. Уже дедушкой стал, заматерел немного. Осень, жара на улице, под пятьдесят. Днем я пошел проверять караул на колючей проволоке. Колючая проволока выходила на Теплый стан – окраину Кабула, чужая земля, почти дикая. Я комсгруппорг взвода, солдат ответственный, тем более ждал сержантские лычки. Я как пионер – повязка на рукаве – «Дежурный