Цитадель в огне. Гай Юлий Орловский

второго дня началось так же невесело и тревожно, однако Виллейн, как самый быстрый и наблюдательный, первым увидел как в западной части неба появилась темная тучка, пошла стремительно разрастаться.

      Моментально все сообразив, он заорал ликующе:

      – Держите шляпы!

      Ледяной северный ветер ударил тугой ладонью, прижал к земле, но тут же исчез, войдя в землю, а в центре, где был вихрь, распрямился чародей, все в том же длинном плаще и с капюшоном, надвинутым по самые брови.

      – А-а-а, – сказал он с удовлетворением, – хорошо, что не разбрелись собирать грибы. Здесь их много, знаете?

      Лотер, первым прибежавший на крики мелкинда, посмотрел на него почти враждебно, хотя и сам втайне надеялся, что вот появился чародей и всех спасет. Но за такие мысли стало стыдно, человек и волк оба должны надеяться только на себя и на поддержку своей стаи.

      Следом подбежал Гнур, он торопливо пригладил слегка растрепавшийся под ударом ветра гребень, жалея, что не костяной, тот бы ничем не шелохнуло.

      – Не вижу причин для торжества, – огрызнулся он язвительно, – мы почти передрались, но, думаю, это только начало славного и кровавого пути побед и потерь.

      Чародей улыбнулся еще шире.

      – Начало содружества бывает и таким.

      Гнур смолчал, отвернулся, а Лотер сказал с сомнением:

      – Правда?.. Странно как-то… Какую гадость принес на этот раз?

      – Великую радость, – заверил чародей. – Вот-вот подойдут новые Хранители…

      Лотер оглянулся.

      – Где?

      – Идут, – заверил чародей. – Уже скоро. Последний осколок разбился еще на несколько, совсем мелких… Их отыскали, уже несут. И Кристалл… Талисман наконец-то будет здесь весь.

      Со всех сторон подходили остальные, даже немногословная горгулья прилетела и опустилась на глыбу камня, вцепившись в него острыми и крепкими когтями.

      Теонард спросил с настороженностью:

      – Кто придет из новых?

      – Горгона, – ответил чародей, – гарпия, банши, тахаш и амазонка… ах, да, еще птеринг…

      Теонард сказал с опаской:

      – Горгона?.. А не превратит нас в булыжники?

      Чародей покачал головой.

      – В камень могла только одна из горгон, Медуза. В образе жеребца ее изнасиловал Посейдон, старший брат Зевса, и у Медузы от омерзения и оскорбления застыло в глазах такое горе, что всякого на кого посмотрит, превращала в камень. А все остальные горгоны такие же, как и Медуза, красивые и милые девушки.

      – И никого не превращают? – спросил Теонард.

      – Никого.

      – Жаль, – ответил Теонард.

      Чародей воззрился на него в изумлении.

      – Почему?

      – Можно бы послать охранять периметр, – пояснил он. – А в ожидании битвы с кочевниками… да-да, есть тут такие, вообще в первый ряд!

      – Сволочь этот Посейдон, – буркнул Страг. – Из-за него столько героев погибло! Да и простой народ тоже чуточку жалко.

      – Нужно знать, – сказал Тарнат наставительно, – кого насиловать!

      – А как узнать? – спросил Страг