Цитадель в огне. Гай Юлий Орловский

но племена, которые боятся рисковать, вымираю сами по себе. Без чужой помощи.

      – А кто рискует, – сказал Лотер, – могут, конечно, захватить земли соседей, но что если сами в боях потеряют большую часть племени?..

      Темирган отмахнулся.

      – Мужчины рождаются для битв и красивой гибели!.. Но в тесноте детей рождается меньше, а на просторе больше… Через два-три поколения племя станет втрое сильнее и многочисленнее!

      Страг сказал мрачно, но уважительно:

      – Мудрые мысли. В вашем племени немало умных людей, верно? Даже странно, что воюете. Был рад с вами пообщаться. Надеюсь, погибнете в этой затее не все. Не хотелось бы, чтобы такой отважный народ исчез полностью. Для будущих поколений нужны примеры отваги и мужества.

      Темирган ухмыльнулся.

      – Они будут!

      – Уверен в этом, – ответил Лотер вежливо.

      Темирган, работая поводом и пятками, заставил коня попятиться к своему сопровождению, а шаман просто повернул лошадь и вернулся к остальным.

      Хранители с тревогой смотрели, как Темирган свободной от поводьев рукой сделал прощальный жест.

      – Трое суток! – прокричал он. – Через трое суток вы или сдадитесь и войдете в наш народ, либо умрете!

      И весь отряд с гиком унесся в залитое солнцем пространство.

      Глава 8

      Горгулья, которой сверху виднее, отыскала Булука на охоте, вытащила из дупла все еще сонную Каонэль, а Тарнат выбрался из своего подземного дворца сам, с непониманием смотрел на встревоженных Хранителей.

      – Да что стряслось?.. Вы чего все такие… интересные?

      Гнур сообщил со злорадством:

      – Скоро у тебя твой дворец отберут! А тебя либо прибьют, либо подметальщиком в нем оставят.

      – Не оставят, – сказал Виллейн. – Прибьют. Я бы точно прибил.

      Гнур прищурил уже не только левый, но оба глаза, с довольным видом пригладил гребень на макушке. Тот чуть отклонился, и тут же выпрямился на место, словно сделан не из волос а жестких прутов.

      – Да, прибьют, – проговорил гоблин. – Гномы слишком жадные, хитрые, толстые. Да и вообще противные. Я бы тоже прибил.

      Лотер рыкнул издали:

      – Эй там!.. Все сюда. Надо думать, что делать.

      Тарнат сказал злорадно, поглаживая курчавую бородку:

      – Это вам надо. Я закроюсь так, никто и входа не отыщет. А что стряслось?

      Подошли Булук, Каонэль, появилась еще мокрая с головы до ног Селина. Костер почти догорел, остались лишь слабо тлеющие угли, мелкинд быстро подбросил пару веточек, на всякий случай. Языки огня робко лизнули сухое дерево, но через пару секунд поползли по всей длине.

      Лотер сказал нетерпеливо:

      – Все расселись?.. Над нами угроза. Думаю, нешуточная. Пока мы жили, как жили, нас не замечали, а сейчас вот на виду!.. Кочевники либо приберут к рукам, либо уничтожат. У нас всего трое суток, чтобы как-то приготовится.

      – К драке или к бегству? – спросил Гнур быстро.

      – Что решим, – рыкнул Лотер, – то и будет.

      Каонэль переспросила:

      – А почему трое суток?.. Сами тугодумные или считают нас такими?

      Лотер