Жизнь и творчество Чо Мён Хи: Нактонган. Ким Хэ Ран

и, опустив голову, продолжала черпать воду.

      – Свои наряды ты шьешь сама?

      – Да.

      – Мне очень нравятся цвета кофточки и юбки. Да и сшито очень хорошо.

      – Кофточка, кажется, слишком яркая.

      – Нет, ничего. А вот если говорить откровенно, то уж юбочка немного ярковата.

      На это девушка ничего не ответила, и пожилая женщина продолжала говорить как бы самой себе:

      – Бедному твоему отцу, наверное, трудно пришлось, чтобы вырастить тебя такой… и он, наверное, очень любит тебя. Теперь ему нужен хороший зять…

      Девушка по-прежнему молчит. Женщина оглянулась и увидела мать Ок Све.

      – Вы уже приходили за водой. Зачем опять пришли?

      – А вы зачем пришли и поучаете Иппыни?

      Манеры и поведение женщины говорили о том, что она остра на язык и любит посудачить. Сняв с головы кувшин и поставив его у ручья, женщина заговорила:

      – Ах, это ты, Иппыни. Какая красивая у тебя кофточка. И как ты красиво причесалась. Ты такая же красивая, как твое имя – Иппыни. Наша Иппыни уже за водой ходит. Красавица наша Иппыни!

      – Эх-хе-хе! – смеясь подзадорила ее мать Ян Сун.

      А мать Ок Све не унималась:

      – Уже перезрела. Эхе-е! Ей придется выйти за пожилого, бедного. А может, пойдет к богачу Киму, у которого амбары полны зерном. И будет она сидеть в яшмовой комнате, красивая и нарядная. Свекор и свекровь будут довольны, будет послушной женой, народит сыновей и дочерей.

      Казалось, женщина никогда не остановится. Девушка, не желая больше слышать обидные слова, проворно водрузила кувшин на голову и, уходя, бросила:

      – Ой, какая вы злая на язык, мать Ок Све. Право…

      На ходу смахивая капельки воды, падающие с кувшина, девушка быстро удалялась. Чем быстрее шла она, тем чаще в такт движению бились на спине тугие косы. В самом деле, девушка была очень хороша собой.

      2

      – Хорошая дочь у Чхве Чхом Чжи, – слышалось ей вслед.

      Неожиданно ей навстречу вышел деревенский батрак, который нес из леса дрова и под тяжестью груза шел мелкими шажками. Проходя мимо Иппыни, парень громко запел:

      За этой голубой юбкой я готов идти хоть куда.

      Эхе, эхе!..

      Иппыни неслась как стрела, не обращая внимания на кувшин, готовый вот-вот свалиться. Очутившись у дома, она в мгновение ока скрылась за калиткой.

      Уже три месяца Рённи батрачил в доме Чхве Чхом Чжи. По обычаю здешних мест это был довольно долгий срок, так как батраков нанимали только в самый разгар полевых работ. Сам Чхве Чхом Чжи, хотя ему уже перевалило за пятьдесят, был еще достаточно крепок, и они с дочерью жили не так уж роскошно, чтобы постоянно держать батрака. Однако, вопреки всему, Рённи продолжал жить у них. И вот почему: однажды в конце лета Чхве Чхом Чжи всю ночь молол на водяной мельнице ячмень. В эту ночь он чуть не расстался с жизнью. Когда опустилась мельничная ступа, он не успел отойти, и его сильно ударило по спине. Думали, не выживет. Сейчас Чхве Чхом Чжи стало лучше, однако никто