Жизнь и творчество Чо Мён Хи: Нактонган. Ким Хэ Ран

тебя никогда,

      Мать-кормилица нашей земли.

      Ты всё так же течешь сквозь года

      И теряешься так же вдали.

      Тысячелетняя, тысячелетняя Нактонган!

      Во сне ли, наяву ли

      Разве забудешь тебя?

      Однажды ранней весной через Нактонган переправлялись люди. Они покидали родную землю, переселялись в далёкий западный Кандо. Среди них был Пак Сон Ун. Ударяя в такт о борт парома, он пел печальную песню. Многие уезжающие плакали.

      Да, они долго жили на земле, которая, как ласковая мать, вскормила их. Но с некоторых пор она перестала быть родной и доброй. Одна беда приходила за другой.

      Колесо истории неумолимо вращалось. Появился класс праздных бездельников и класс трудящихся – эксплуататоры и эксплуатируемые. С тех пор, как появились собственники, люди, не знавшие голода, стали голодать. Не радовали их ни яркие солнечные лучи, ни чистая вода Нактонгана. Но история развивалась дальше. Подул ветер русской революции. Вспыхнули крестьянские восстания Кабо, народное восстание 1 марта… На этой земле, на этом полуострове, появился призрак, призрак коммунизма. Там, где он появляется, возникают движения – молодёжные, крестьянские, женские, рабочие… Словно подул сильный ветер. А потом загремел гром. Разыгралась буря.

                                            * * *

      Темная ночь ранней осени. В устье Нактонгана беспокойно мерцают огоньки рыболовов. Временами на берег с шумом набрасываются холодные волны. Пассажиры, только что сошедшие с поезда, в ожидании парома топчутся на утёсе, вокруг едва тлеющего костра. В толпе много студентов, представителей рабочего Союза, членов женского Союза, кооператива арендаторов и деятелей различных общественных организаций, деревенский мужик в одном жилете, в старой кепчонке на голове и с узелком в руках, люди в чёрных, белых дурумаги, в потрепанных европейских костюмах и в одних рубашках, женщины с короткими волосами, с длинными косами, уложенными на голове, – все они сейчас встретили с поезда и провожают в деревню больного Пак Сон Уна, неподвижно сидящего в коляске рикши. Он долго сидел в тюрьме без суда и следствия, тяжело заболел, и власти нашли возможным выдать его на поруки.

      – Да, он действительно плохо выглядит. Такого здорового человека так отделали, негодяи.

      – Если он умрет, ещё скажут, что умер от собственных болезней, – отозвался кто-то.

      – Надо было везти прямо в больницу. Зачем его сюда-то везут?

      – Откуда я знаю. Сам больной настоял на этом.

      – Почему так долго нет парома?

      – Сейчас подойдёт. Вон уже виден, – ответил один из студентов, всматривавшийся в противоположный берег. Затем, обращаясь к пассажиру в колясочке рикши, спросил:

      – Тебе не холодно?

      – Ничего. Мне не холодно.

      – Нет, если тебе холодно, мы можем тебя укрыть ещё одним пальто. Хочешь?

      – Нет, ничего. Не надо, – тихо ответил Пак Сон Ун.

      – Эй,