Пес, грызущий железную кость. Татьяна Белецкая

голове, но мозговые расширители не настолько мощные, выдают рваные фрагменты воспоминаний. Ему необходимо сейчас услышать грубый голос Харда или заикающегося Сита. Вместо звуков перед глазами плывут образы, смазанные или четкие, яркие или серые, ни один из них уловить не получается. Воспоминания смешиваются с желаниями и визуализируют приятные образы: яблоневый сад, птицы, Ада в летнем платье, аромат свежеприготовленной натуральной еды. Эв улыбается во сне.

      «Пес… у нас… слышишь?»

      Эв думает, что снится, поэтому не отвечает, поддается убаюкивающему эффекту обезболивающих.

      «Отзовитесь…» – и треск помех.

      «М?» – все же мычит маршал.

      «Пес! – радуется кто-то незнакомый в его голове. — Корабль!.. Следите…» – и захлебывается в очередном потоке помех.

      Открыв глаза, Эван резко садится и трет виски. Не показалось. Город дотянулся. Затылок ломит от усиленной работы нейроимпланта.

      – Адам? – зовет маршал по внутренней связи.

      – Сэр?

      – Есть что-нибудь на радарах?

      – Нет, пустота.

      – Сейчас ночь? – Эв не понимает, сколько прошло времени.

      – Да, три пятнадцать.

      Значит, все же приснилось? Пес оглядывается на своих людей, те спят, посапывая или похрапывая, перебинтованные или здоровые. Едва слышно жужжат лампы, окрашивая помещение в желтый – энергию все еще экономят. При полном боевом параде свет в кораблях белый, чистый, нарядный. Хотел бы Эв его сейчас увидеть.

* * *

      Понимая, что больше не уснет, маршал тащится в рубку к пилотам, проверяя на ходу, насколько затянулась царапина на руке. Под синтетической пленкой почти нет крови, но и шов не сросся достаточно, чтобы избавиться от бинта. Придется оставить. Раскатать рукав кителя, делать вид, что все в порядке.

      – Сэр, Адам Страммер за время… – как только дверь открывается, пилот отдает честь.

      – Вольно.

      Слишком давно они знают друг друга, чтобы жестко соблюдать субординацию, тем более наедине. Маршал проходит к свободному креслу и опускается в объятия ремней безопасности. Без электроники те висят мертвыми змеями, не принимая гостя.

      – Мы в заднице, – заключает Эв, скорее, для самого себя.

      – Похоже, – соглашается Адам.

      Он смотрит на Эвана вопросительно. Приходится ждать, а хуже ожидания не может быть ничего. Неизвестность, темнота и скука.

      – Ты спал? – буднично спрашивает Пес.

      – Всего час или полтора. Не могу.

      Ему нельзя есть снотворное, потому что Адам – первый пилот. Лучший из всех, что есть на корабле, а может, и во всем городе. Второй лучший пилот лежит в капсуле восстанавливающего криосна с серьезным ранением. Отряд лучших застрял в океане, потому что подводит техника, а в этом случае никакие регалии не помогут. Потому что лучшие из другого отряда не предусмотрели чрезвычайные ситуации. Потому что опасности не пророчили. Маршал злится на самого себя.

      – Мы в любом случае