Военспец. Чужое лицо. Юрий Корчевский

Всё равно в Москве ему делать было нечего, а так – хоть разомнётся, мир посмотрит. Только до самой Рязани они не добрались, на рязанской земле кружева плетёные купили.

      – Неуж товар ходовой? – спросил Андрей у Наума вечером.

      – В любые времена, даже тяжёлые, бабы красивыми быть хотят. Украшения покупать будут, одёжу. Причём секрет открою, поскольку ты мне не конкурент: на мелочовке иногда денег больше заработать можно, чем на товаре большом и нужном – той же соли. И зерно в любые времена покупать будут, ибо без хлеба на столе сытым не будешь. Но, говорят, в Синде далёком хлеба не знают, сарацинское зерно едят. И сыты бывают.

      Вернулись домой они уже в начале марта. Солнце пригревать стало, снег просел, стал тяжёлым.

      – Всё, до весны на печи лежать будем – пока снег не стает да дороги не просохнут, – заявил Наум. Насчёт печи он, конечно, для красного словца сказал – сам целыми днями на торгу пропадал, товар понемногу распродавал. Деньги – они ведь оборот любят.

      Андрей же направился к священнику церкви Святого Антипия в Колымажном переулке. Это там он осенью на паперти стоял, и священник через предводителя попрошаек предупредил его о поляках. Надо было познакомиться с человеком. Во-первых, поблагодарить, а во-вторых – постараться в доверие войти. Наверняка у него среди поляков или в самом Кремле знакомства есть, иначе как бы он узнал, что юродивого ищут?

      По Варварке и Ленивке Андрей вышел к Конюшенному переулку. Одет он был хорошо и на попрошайку или юродивого не походил совсем. На паперти были знакомые лица, только его никто не узнал.

      Андрей подошёл к предводителю попрошаек и бросил в его шапку алтын.

      – Спаси и сохрани тебя, доброго здоровья! – заученно пробормотал нищий.

      – Глаза подними! Али не узнаёшь старого знакомца? – молвил Андрей.

      Нищий поднял голову.

      – Вроде лицо знакомое, да что-то не признаю, – неуверенно пробормотал он.

      – Неуж так изменился? Юродивый я, мы с тобой отношения выясняли.

      – Вспомнил! Как есть ты! Только одёжа на тебе другая была. А ноне ты прям как купец первостатейный, не узнать.

      – Клад нашёл! – усмехнулся Андрей. – А ты всё стоишь?

      – Куда деваться?

      – Ой, не ври мне! За подаяния можно и одеться поприличней, и мясо каждый день вкушать.

      – Пост ведь Великий, грех-то какой!

      – Ври больше! Хотя лгать – оно тоже грех. Просто в хорошую одежду облачишься – никто не то что копейки, полушки не подаст.

      – Если сам знаешь, зачем спрашиваешь?

      – Помнишь, ты меня о поляках предупредил?

      – Не помню, – неуверенно ответил нищий и отвёл глаза.

      – Кто тебе о поляках сказал?

      – Запамятовал я.

      – Смертоубийство – грех, тем более в пост. Убивать я тебя не буду, но побью сильно, ежели не скажешь. Ты меня знаешь, пообещал – сделаю.

      Видя, что прилично одетый сударь долго разговаривает с предводителем, к ним потихоньку подтянулись нищие.

      – Брысь отседа, босота! – цыкнул