Игра Мертвеца 2. Исаак Вайнберг

мужик, – притормозил его я, – это же игра, да? Так какого чёрта мы не можем играть как хотим?

      – Но есть же рейтинг! – возмутился мужик в блёстках. – Нас смотрят дети! Если мы пустим ТАКОЕ в эфир – нам моментально поднимут возрастное ограничение до «восемнадцать плюс»!

      – До «двенадцать плюс», – поправил его я, – в нашей игре не было сексуального насилия… Стоп! Чан, не было ведь?

      – Нет, кэп, – покачал головой Чан, расстёгивая рубашку.

      – Ну вот! – развёл руками я. – Значит вы теряете всего-то 6 лет аудитории! К тому же неплатёжеспособной…

      – Это миллиарды зрителей! – чуть не перешёл на визг мужик в блёстках. – Мы не можем вот так просто отказаться от миллиардов зрителей! Да, они не платёжеспособны, но как говорит наш рекламщик, отец Андрей: родители карапузов активно откупаются от необходимости играть с детишками в конструктор платными подписками на просмотры игр! Карапузы не умеют играть, но с удовольствием смотрят, как играют взрослые!

      – Уверен, карапузы ещё охотнее смотрят, как взрослые убивают других взрослых… – не сдавался я. – У меня у самого дети, и младшего хлебом не корми – дай посмотреть на убийства…

      – Рейтинг! —напомнил мужик. – Рейтинг не позволит им зайти со своей учетной записи на нашу трансляцию!

      – И много карапузов сейчас имеют свои учётные записи? – поинтересовался я. – Уверен, все они сидят с родительских учёток, ну, или большинство из них. Так что потери в любом случае будут куда меньше, чем вам кажется.

      – Мы не можем показывать детям убийства! – запротестовал мужик в блёстках.

      – Тогда настройте свою игру так, чтобы нельзя было убивать невинных! Есть же фильтры взаимодействия!

      – А вот это интересная мысль… – неожиданно изменил тон мужик в блёстках. – Нужно будет поговорить с нашими… Как их там… Компьютерщиками…

      – Компьютерщиками? – поднял бровь я. – Ты называешь игровых инженеров «компьютерщиками»?

      – Убьём гниду! – предложил Ненависть. – Слишком тупой!

      – Господа! – поднял руки мужик. – Я просто забыл слово и подобрал ему неудачную замену! Я уже слишком стар для всех этих новомодных штучек… И к тому же вы не можете убить меня дважды за один день! Это будет уже слишком подло, даже для таких беспощадных пиратов, как вы!

      – Дважды? – снова поднял бровь я. – Так ты…

      – Брат Великого целителя Пантелеймона – отец Ярослав, – кивнул мужик. – Стараниями вашего друга сегодня утром я… Эм… Потерял голову…

      – Ты мне запомнился совсем другим… – с недоверием сощурился я.

      – Разумеется! Ведь это другое тело! Наша вера запрещает нам воскрешать свои тела – это же богохульство! Воскресить тело может только всевышний, а богобоязненным людям воскрешать тела недозволенно! Мы не должны играть в богов, повторяя величайшие из сотворённых господом чудес, ведь так мы обесцениваем его деяния и возвышаем себя над ним, словно демонстрируя, что нам доступны все его таланты, и мы справляемся с его божественной ролью не хуже его самого!

      – Чего? –