Игра Мертвеца 2. Исаак Вайнберг

радостно хлопнул в ладоши святоша. – Я так рад, что нам удалось договориться! Можем начать, не откладывая, или вам нужно будет время на подготовку?

      – Начнём прямо сейчас, – кивнул я. – Только ответь для начала на два вопроса….

      – С удовольствием, – святоша улыбался так широко, что, казалось, лицо его может треснуть в любой момент…

      – Кому принадлежала идея притырить моих товарищей?

      – Мне… – почти шёпотом ответил святоша. Улыбка сползла с его лица…

      – Если ты умрёшь – тебя же воскресят?

      – Эм… Ну да… Разумеется, – святоша непонимающе нахмурился.

      – Замечательно, – кивнул я. – Чан, покажи-ка ему свой коронный…

      Чана не нужно было просить дважды. Он ловко сорвал с себя рубашку… Его мощное тело по самую шею забито сплошным чёрным цветом, поверх которого белым были вытатуированы различные сцены, отражающие в основном самые разнообразные акты насилия (преимущественно убийства). Он сделал несколько быстрых шагов и встал перед святошей. В следующий миг его нога взлетела в воздух с совершенно невероятной скоростью – словно ею выстрелили из пушки. Раздался хлопок, свидетельствующий о том, что нога преодолела скорость звука, и голова святоши взорвалась, будто бы её снесло выстрелом дробовика. Кровь и ошмётки черепа с ног до головы облепили товарища святоши, стоявшего по левую руку от него…

      – Это недопустимо! – яростно вскрикнул залитый кровью святоша и бросился к Чану. – Рисунок повешенной женщины на груди! Насилие над женщинами неприемлемо! Прикройте этот срам сейчас же!

      Он закрыл своими руками «срамной рисунок» на теле Чана и стоял так, пока я не передал Чану его рубашку и не заставил надеть.

      Мы шли по мощёной дороге в сторону огромной золотой арки, ведущей в город. Прямо за ней виднелась гигантского размера статуя, тоже покрытая золотом…

      – Одного не понял… – обратился я к святоше, испачканному кровью. – Татуировка с девчонкой – это неприемлемо, а то, что Чан твоего друга убил, это как? Нормально?

      – Это, конечно же, тоже некрасиво… – пожал плечами сердобольный святоша. – Но срамные картинки на святой земле – это уже слишком!

      – Понятно…

      – Дорогой? – раздался в наушнике голос моей супруги.

      – Привет, Элли! – улыбнулся я. – Ты смотрела за этим спектаклем?

      – Да, дорогой, – её голос почему-то не показался мне весёлым… – Я не вижу ничего плохого в том, что ты поиграешь пару дней в эту игру – тебе полезно размяться и немного отдохнуть. Но, пожалуйста, помни, что твой сын наблюдает за тобой, и ему ещё слишком рано смотреть, как Чан… Взрывает головы людям…

      – Да это же понарошку! – попытался оправдаться я, – святоша воскреснет через пару часов…

      – Блад не будет смотреть на то, как его папа с друзьями убивает людей безо всякой на то причины…

      – Как это безо всякой? – возмутился я. – Да этот козёл спёр дедушку Грогла и дядюшку Мустанга! Это по-твоему не причина?

      – В этом убийстве не было