Ворг. Успеть до полуночи. Гай Юлий Орловский

Наугад воткнул несколько веток перед костром на достаточном расстоянии, чтобы высушить ткань, но не спалить. Даже перекладину сделал, чтоб мысли отвлечь.

      Установив последнюю палку, я буквально перепрыгнул через кострище и уселся спиной к нему.

      – Готово, – буркнул я под нос. – И давай шевелись. Долго нельзя рассиживаться, место жуткое и времени мало.

      Сзади послышалось шуршание. Я тяжело вздохнул. То, что сижу спиной, ничего не меняет. Обоняние у меня сейчас не волчье, конечно, да и слух слабее, но в три раза лучше человеческого. Картинка всплывает перед глазами почти, как если бы видел воочию.

      Слышу, как возится с завязками, вот, справилась с корсетом, но сразу не сняла. Перешла к верхним юбкам, тоже клепки какие-то, бантики.

      В воздухе растекся приятный, чуть сладковатый запах ее тела. Значит, уже вылезла из юбок. Раздался тихий скрип – стянула корсет. Я скрипнул зубами, надо держать себя в руках. Это просто человеческая девушка, просто инстинкты, просто… Фу, ты черт, точно пора в таверны Межземья.

      По звукам понял – развесила вещи по перекладинам и уселась на корягу.

      – Я закончила, – раздался робкий голос из-за спины.

      – Поздравляю, – ответил я хрипло.

      – Можешь поворачиваться, – разрешила Изабель. – Платье висит как ширма, меня не видно.

      – Какое счастье, – ответил я и обернулся.

      Юбки, и правда, развешены таким образом, что полностью скрыли принцессу. Только ноги выставила к костру из-под ткани. От костра пятки кажутся розовее обычного, такие ножки никогда не наступали ни на что грубее дворцового ковра. Рядом на вертикальных прутьях замерли панталоны и корсет. Из-за каркаса он стоит, как флаг.

      Я тяжело втянул воздух, улавливая не только манящий запах Изабель, но и совершенно чужой и тревожный. Опять чувство преследования. Какая-то дрянь околачивается вокруг островка, это к ведьме не ходи.

      Внутри шевельнулась тревога, я хищно зыркнул на покрытую ряской воду. Намерения у твари не слишком добрые. Существо, которое пахнет мертвячиной и гнилью не может нести светлое и вечное. Хотя, вечное, наверное, как раз может.

      Во рту снова появился трупный привкус, я раздраженно лязгнул челюстью – не люблю, когда изменения происходят без моего ведома.

      Принцесса потерла стопу о стопу, из-под ткани показались пальцы. Она быстро ощупала юбки.

      – Как быстро подсыхает, – удивилась она. – Надеюсь, панталоны тоже. В мокрых очень неприятно.

      – Еще бы, – согласился я, отворачиваясь. – Думаю, тебе вообще придется отказаться от некоторых деталей одежды.

      Из-за юбки-ширмы донесся вздох удивления.

      – Ты предлагаешь идти без платья? – изумилась принцесса.

      Совсем рядом в зарослях камыша раздалось бульканье, я поднялся и настороженно всмотрелся в туман. Без толку – дымка окружает островок, как молоко. Загривок встал дыбом, из глотки непроизвольно вырвался рык.

      – Что случилось? – спросила она испугано.

      – Не знаю, – ответил я и с силой шарахнулся головой о ствол березы.

      Не