Ворг. Успеть до полуночи. Гай Юлий Орловский

не могу убить себя.

      Абсурдность ситуации окончательно меня выбила из равновесия. Даже мелькнула мысль, что со мной отправились в надежде покончить со всем.

      Я зарычал и лязгнул челюстью, принцесса рядом вздрогнула, взгляд стал испуганным.

      – Прекрасные принцессы не должны погибать ни от рук королевы нежити, ни в Абергудских топях, ни где-то еще, – глухо проговорил я.

      – Но Ильва… – попыталась вставить она.

      Я оборвал.

      – Они должны становиться женами королей соседних земель, скреплять союзы и жить долго и счастливо. А это какой-то кошмар маленькой девочки.

      На несколько минут воцарилась тишина. Только слышно, как чавкает под ногами болотная грязь и утробно кричит выпь.

      – Так, – сказал я, собираясь с мыслями. – Умирать тебе не обязательно. В конце концов, Ильва дала тебе вторую жизнь, пусть из корыстных соображений.

      Взгляд Изабель все еще стеклянный, будто не слышит, что говорю. Боги, дайте сил не прибить ее.

      Туман стал плотнее, животное чутье шевельнулось в недобром предчувствии. Обоняние тут бесполезно – влажность такая, что из носа течет, но слух улавливает странные шорохи и чмоканье.

      – Мы вот как поступим, – сказал я, разворачиваясь в сторону болот, – ты идешь со мной. Дадут боги, выживем оба, а нет, и разговаривать нечего. Иди за мной след в след, но ближе чем на четыре шага не подходи.

      Лицо принцессы понемногу стало принимать нормальное выражение, губы порозовели, даже на щеках выступил небольшой румянец. Она быстро дошнуровала корсет и откинула назад влажные волосы. От сырости нежная кожа на плечах пошла мелкими пупырышками.

      Я выругался на себя не понятно почему. У воргов температура тела выше, чем у людей, даже на снегу могу спать. Девчонка замерзнет, простынет тут. А у меня даже рубахи нет, чтоб на плечи накинуть.

      – Ты как себя чувствуешь? – спросил я на всякий случай.

      – Лучше, чем когда-либо, – соврала она и выпрямила спину на всякий случай.

      Я покачал головой. Не представляю, как тащиться через болота с таким спутником. Видимо это кара богов за нарушение законов стаи, и вообще, всех законов.

      – Ладно, идем, – сказал я и осторожно двинулся по проседающей земле.

      Снова повисло молчание. Иду, стараясь выбирать кочки понадежнее, но получается не всегда. Чаще выходит наоборот – места, что выглядят сухими, с хлюпаньем проваливаются под ногами. Приходится цепляться за одинокие деревья, которые тоже иногда не слишком крепкие. Пару раз молодые березки выворачивались вместе с кочкой.

      Наконец понял – нужно передвигаться равномерно, без рывков. Тогда ноги не так сильно вбиваются в торфяные лужи, их легче вытаскивать.

      Изабель идет сзади, иногда слышно, как постанывает, чавкает грязью, но не отстает. Периодически приходится оглядываться, она, конечно смелая и не жалуется, но откуда я знаю – может, принцессы вообще не жалуются.

      Нога в очередной раз ушла по колено, в пятку ткнулось что-то твердое и колючее, я торопливо потянул