В конце времен. Дмитрий Мансуров

секунд за десять, и теперь нервно озирались по сторонам в поисках убийцы.

      Кащей встал на ветку так, чтобы не потерять равновесие, пристегнул уменьшившуюся шпагоплеть к поясу, выхватил из кармашков заряженные микроарбалеты и снял их с предохранителя. Сквозь ветки и листья посмотрел, где кто стоит: три разбойника слева, три справа. И один, судя по его нетерпеливым возгласам о том, «поймали вы там царевича, в конце-концов, или еще нет?», болтается где-то у кромки леса.

      Прислушивающиеся разбойники кружили в странном псевдотанце, поворачиваясь вокруг себя и направляя арбалеты на разные участки леса. Воцарившееся молчание нарушила кукушка, севшая на веку рядом с Кащеем. Она успела прокуковать всего один раз, как выпущенная разбойником стрела рассекла воздух и превратила птичку-гадалку в бесформенный комок перьев. Кащей дернулся от неожиданности, когда ее разметало на кусочки. Несколько перышек попали на костюм, одно зацепилось за волосы, но быстро сорвалось и тоскливо полетело вниз, отправившись в последний прощальный полет.

      – Ты идиот, она всего раз прокуковала!!! – разъярился кто-то из стрелков, – А я желание загадал, сколько она мне лет нагадает!

      – Нашел, во что верить! – презрительно отозвался выстреливший. – Детские приметы!

      – Она не ошиблась! – крикнул Кащей во всеуслышанье. –Это вам на всех!!!

      Разбойники подняли головы на шум и, следуя древнему трактату о ста правилах Великих и мелких злодеев, не медля ни секунды, обстреляли ветку, на которой стоял скрывающийся от них говорун. Пусть будет хоть сам царевич, которого разбойники планировали взять в плен, но слишком он нахально кричал, чтобы подобное спускать ему с рук.

      Сам Кащей, едва успев ответить, побежал по толстой ветке вперед, оттолкнулся, подпрыгнул, как на трамплине, слетел с нее и полетел вниз, развернувшись спиной вперед и падая прямо на огромный заброшенный муравейник. Арбалетные стрелы разбойников пролетали от него в считанных сантиметрах, вонзаясь в ветку, в ствол дерева и попадая по соседним деревьям, Кащей вытянул руки с микроарбалетами в сторону обстреливающих его разбойников и в падении расстрелял обе обоймы.

      Разрывные стрелы вонзались в деревья, в землю, и последовавшие за этим взрывы смели разбойников вместе с высоко выброшенной взрывной волной растительностью. Около двух десятков деревьев подлетели над лесом, задевая вырванными корнями верхушки оставшихся на месте, и повалились с приличным шумом, обильно ломая ветки и срывая листья. Многие деревья опасно накренились, но устояли, штук шесть превратились в развороченные и разорванные на две части стволы.

      Стоявший у края леса разбойник подумал, что, раз началась такая пьянка, следом запрыгает целый лес, и дал стрекача, не мечтая больше ни о царевиче, ни о выкупе.

      Кащей упал, как и рассчитывал, точно в центр муравейника. От столкновения во все стороны полетели листья, пыль и мелкие ветки. Муравейник превратился в бесформенную кучу и засыпал Кащея тонким слоем лесного мусора. Упорно пытавшего выбраться из-под ветки