Делектус. Алиса Бастиан

отозвалась Флора. Пространство хорошо кондиционировалось, но свежего воздуха ей уже не хватало.

      Остальные от комментариев воздержались. Фойе, в котором они стояли, было пустым. Никто их не встретил, никто ничего не объяснил.

      – Что, это уже Делектус начался? – спросил Радвель. Орнубий вздрогнул – если так, то он не был к этому готов.

      – Да брось, – фыркнул Олерой. – Это исключено. Сейчас кто-нибудь придёт.

      Психотерапевт, литератор и химик на всякий случай сплотились около своего Инсайта, а баскетболист, флористка и адвокат – около своего. Постояв так с минуту, переминаясь с ноги на ногу и оглядываясь, они наконец услышали извиняющийся голос:

      – Ох, боже мой, я думал, что успею вовремя, – подбежал к ним светловолосый молодой человек. – Я Рут, – представился он, стряхивая с серой футболки какие-то крошки. – Ваш Смотритель. Всё вам покажу-расскажу, – улыбнулся он. И пожал всем по очереди руку. – Добро пожаловать в Паноптикум. Добро пожаловать в Делектус. Идите за мной.

      Они последовали за Рутом. Вскоре взору их предстала огромная каменная стена, выглядевшая до неприличия древней, настолько, что один взгляд на неё уносил куда-то в доисторические времена. И посреди этой стены была арка, а в ней – калитка, до неприличия же новая.

      Над аркой крупные позолоченные буквы гласили:

      AUT VINCERE, AUT MORI

      – Победа или смерть, – прочитал Скиптий. – Не очень оптимистично.

      – Ой, да это осталось с Пробных Игр Делектуса, – спохватился Рут. – И это было скорее для устрашения. Надо бы снять. Да вы не пугайтесь, – добавил он.

      – Ну-ну, – сказал Олерой.

      – А почему «Паноптикум»? – спросил Фортр, почти зная ответ.

      Рут, казалось, удивился. Потом сказал:

      – Ах, да. Вы же здесь первый раз, это я уже привык. Паноптикум – потому что это и есть паноптикум…

      – Музей уродцев? Мы здесь как в цирке будем? – неожиданно зло перебил его Крам.

      – Скорее, как в тюрьме, – высказал свою версию адвокат, и оказался прав.

      – Да, – сказал Рут. – У слова «паноптикум» несколько значений, – он глянул на химика, – но своё название мы взяли от устройства. Раз уж вы в курсе, может, хотите поделиться с остальными? – обратился он к Фортру.

      Тот опешил, но потом пожал плечами.

      – Паноптикум – проект идеальной тюрьмы, – сказал он. – И в идеале это – кругообразное, цилиндрическое здание, в котором заключённые в полностью просматриваемых камерах, располагающихся по окружности здания, не видят своих надсмотрщиков и не знают, в какой момент за ними следят, – Фортр, сам того не замечая, вошёл во вкус, делясь своими специфичными знаниями с остальными. – Потому что стража находится в центральной башне, куда попадает через подземные тоннели, и заключённым кажется, что они всё время под контролем. Модель паноптикума повлияла на всё тюремное строительство, и, честно говоря, она и правда выглядит симпатично.

      – Всё так, – подтвердил Рут. – Наш Паноптикум сам по себе не слишком большой и под землёй,