Осколки любимого сердца. Марина Серова

не испугать. Ведь раз охрана каждый раз утверждала, что после убийства из дому не выходил никто посторонний! Не мне объяснять вам, Женя, что это может означать.

      – Что убийца живет где-то рядом. Может быть, даже в вашей квартире.

      – Нет, – Ильинский так резко мотнул головой, что стало ясно: эта мысль уже приходила ему в голову. – Сами подумайте, кого я могу подозревать? Домработницу? Это смешно, эта женщина готова ронять слезы даже над курицей, которую отправляет на сковородку, не говоря уже о том, что Фаину ввергает в тоску и трепет все страшное и непонятное. Медсестру? Она принадлежит к тому типу женщин, которых уже не встретишь в наше время, настоящая мать Тереза. Терпеливая, ловкая, хозяйственная, самоотверженная и молчаливая. Вы сами увидите и поймете, что Алла никак не может быть убийцей. Так что…

      – Для представителя такой циничной профессии, как адвокат, у вас слишком романтическая натура, – заметила я, жестом подзывая официанта, который и без того уже смотрел на нас, как на бесполезных амеб, на которых вряд ли можно чем-то поживиться. – Казалось бы, уж кому-кому, а вам-то должно быть известно, что убийца далеко не всегда выглядит как головорез с кинжалом в зубах.

      – Конечно, мне это известно. Но именно потому, что я адвокат, я немного разбираюсь в людях, Женя.

      – Ладно, время покажет, – сказала я, вставая и закидывая на плечо сумку. – Я принимаю ваше предложение. Мои условия – аванс и полное соблюдение конспирации.

      – Аванс я готов выплатить в любое удобное время. А когда вы будете готовы приступить к делу?

      – Сразу.

      – То есть? – Ильинский, который поднялся вслед за мной и держал в руках взятую со спинки стула мою ветровку, отступил на шаг. – Что значит «сразу»? То есть – «сейчас, сию минуту»?

      – Да, а что вас удивляет?

      – Но…

      Он недоверчиво окинул взглядом мою фигуру, одетую в простой спортивный костюм. Сперва я подумала, что он хочет дать мне деликатный совет надеть на себя что-нибудь более представительное, прежде чем являться к нему домой, но, как оказалось, холеного адвоката взволновало другое:

      – А как же вы… вот так?

      – Что вот так?

      – Ну, разве вам не надо… как это называется… ну, экипироваться?

      – Что вы имеете в виду? Взять под мышку гранатомет, закинуть за спину «калашников» и сунуть в карман парочку наручников?

      – Это, конечно, преувеличение… насчет гранатомета… но я думал, что у телохранителей есть какие-нибудь приспособления… Нельзя же работать вот так, совсем без оружия.

      Я ухмыльнулась, что выглядело совсем не по-женски, и похлопала Ильинского по плечу, что могло бы считаться и вовсе фамильярностью.

      – Не беспокойтесь, Аркадий… как вас?

      – Можно без отчества.

      – Ну зачем же такое панибратство, мы же деловые люди.

      – Эмильевич.

      – Не беспокойтесь, Аркадий Эмильевич, я не дилетант. Любой телохранитель обучен в случае необходимости использовать подручные предметы – в ход может пойти все, что угодно, вплоть до зонтика. Если