Осколки любимого сердца. Марина Серова

в ее сторону – тоже. Но самое главное – когда следователи и эксперты осматривали чердак, они обнаружили там следы борьбы. Надя явно сопротивлялась, цеплялась за выступ карниза – на острых краях следы крови, и руки у девочки изрезаны. И потом, на чердаках всегда грязно, и чердак в нашем доме тоже в этом смысле не исключение. По следам, оставленным на пыльном полу – там кругом полно строительной пыли, – следователи установили, что незадолго до Нади на чердак поднялся кто-то другой. Взрослый человек.

      – Мужчина или женщина?

      – Этого установить не удалось. «Он» был в резиновых сапогах. Поэтому даже служебная собака не смогла взять след.

      – Откуда вам стали известны такие подробности?

      – Не забывайте, Женя, что я адвокат. У людей моей профессии множество связей даже в самых неожиданных местах, а уж в милицейских кругах – тем более.

      – Именно менты вам и сказали, что я была свидетельницей гибели Нади?

      – Мне просто показали протокол осмотра места происшествия, и я увидел в нем вашу фамилию – среди других. И как только я увидел вашу фамилию, так сразу стал вспоминать, откуда она мне знакома.

      – И?

      – Как говорится, адвокат обязан хранить тайну клиента. Не будем уточнять этот вопрос. Просто примите на веру то, что у нас с вами есть общие знакомые.

      Это очень походило на правду. За годы работы телохранителем среди моих клиентов не перебывали разве что библиотекарши и воспитательницы младшей группы детского сада. Моя клиентура и клиентура Ильинского зачастую имели очень много общего, и нет ничего удивительного в том, что меня могли передать ему «по цепочке».

      – Хорошо. Подведем итоги. Что же вы хотите от меня?

      Этот вопрос удивил его еще больше.

      – То есть как? Разве ваша профессия не телохранитель? Разумеется, я хочу защитить свою семью от озверевшего убийцы! Ведь он сужает кольцо, разве это не понятно? Он подбирается к моим дочерям!

      – У вас нет никаких доказательств.

      – Да к черту доказательства! Если есть хотя бы одна двухтысячная процента вероятности того, что моя семья в опасности, мне этого достаточно! Угроза есть, я чувствую это шкурой!

      Теперь лицо Аркадия Ильинского снова стало таким, каким я увидела его в первый раз, – маска с холодными глазами и тонким, злым ртом.

      – Про доказательства я сказала не затем, чтобы их у вас потребовать, – пожала я плечами. – Разбираться во всем этом и ловить убийцу – дело не мое.

      – Правильно. Ваше дело – обеспечить безопасность Ирины и Ани. Это в первую очередь. За те две недели, что вы у меня отработаете, на девочках не должно появиться даже царапины. Во вторую очередь я попросил бы защищать в случае необходимости и других женщин, которые живут или часто бывают в моем доме.

      – Кто эти женщины?

      – Домработница Фаина – приятная дама из разряда бывших учительниц, затем медсестра-сиделка, три последних года выхаживающая Иру, ну и конечно, те две одноклассницы дочери, которые, я надеюсь, будут продолжать к нам ходить, несмотря