Собор у моря. Ильдефонсо Фальконес

для масла…

      Жилище, перед которым стоял Бернат с маленьким Арнау, уже не спавшим и требовавшим еды, ничем не напоминало тот первый дом-мастерскую, который молодая семья Пуч купила на приданое Гиамоны. Зрелище, которое Бернат увидел своим левым глазом, поразило его.

      Это было большое трехэтажное здание; на первом этаже с окнами на улицу находилась мастерская, а на двух верхних этажах жили хозяин и его семья. С одной стороны дома зеленел фруктовый сад, а с другой – располагались подсобные помещения с печами для обжига и большой двор, где стояло бесконечное множество кувшинов различной формы, размеров и цветов, которым предстояло сохнуть под солнцем.

      За домом, согласно городским правилам, хозяева отвели место, предназначенное для выгрузки и складирования глины и прочих материалов для работы. Сюда также сбрасывали пепел и остатки от обжига, которые гончарам было запрещено выбрасывать на улицы города.

      В мастерской, которую было видно с улицы, работали не покладая рук десять человек. Судя по виду, никто из них не был Грау. Бернат заметил, что рядом с входной дверью, возле повозки, запряженной волами и нагруженной новыми кувшинами, прощались двое мужчин. Один залез на повозку и вскоре уехал. Другой, хорошо одетый, направился в мастерскую, но, прежде чем он успел войти внутрь, Бернат воскликнул:

      – Подождите!

      Мужчина задержался у двери и посмотрел на подходившего к нему крестьянина.

      – Я ищу Грау Пуча, – сказал Бернат.

      – Если ты ищешь работу, то нам никто не нужен. Хозяин не станет терять время, – грубо заявил тот, оглядывая его с головы до ног. – Я тоже не стану, – добавил он и отвернулся.

      – Я – родственник хозяина.

      Мужчина внезапно остановился.

      – Может, хозяин тебе недостаточно заплатил? Чего ты упорствуешь? – процедил он сквозь зубы, отталкивая Берната.

      Арнау заплакал.

      – Если ты снова вернешься сюда, мы сообщим о тебе куда следует. Грау Пуч – важный человек, понял?

      Бернат, вынужденный отступить под натиском этого человека, попытался все же объяснить.

      – Послушайте, – начал он, – я…

      Арнау ревел что есть мочи.

      – Ты что, не понял меня? – заорал мужчина, перекрикивая плач ребенка.

      Однако еще более громкие крики послышались из окон верхнего этажа:

      – Бернат! Бернат!

      Бернат и человек, прогонявший его, обернулись к женщине, которая, наполовину высунувшись из окна, махала руками.

      – Гиамона! – радостно воскликнул Бернат, приветствуя сестру.

      Женщина исчезла, а Бернат снова повернулся к незнакомцу.

      – Тебя знает сеньора Гиамона? – спросил тот, прищурив глаза.

      – Она – моя сестра, – сухо ответил Бернат. – И знай, что никто и никогда мне ничего не платил.

      – Я сожалею, – извинился мужчина, явно сбитый с толку. – Я подумал, что ты – один из братьев хозяина: сначала притащился один, потом еще один, еще и еще…

      Увидев,