Единая теория всего. Константин Образцов

вспомнил.

      – Господи, нашли кого слушать! Леве скоро будет трудно вспомнить, как его звать. Если у вас ко мне все, мы пойдем. Пополь хочет домой.

      Песик действительно натягивал поводок, скреб лапами землю, азартно хрипел и упирался, как единственный в связке бурлак, пытающийся сдвинуть с места груженую баржу.

      – Давайте я вас провожу, мне все равно в сторону метро.

      – Извольте, – недружелюбно согласилась Ядвига Ильинична, и мы тронулись в путь, держась друг от друга на неприязненном расстоянии, как поссорившиеся супруги.

      – Послушайте, – я не сдавался, – речь идет о лицах, подозреваемых в совершении тяжкого преступления и, возможно, причастных к смерти Бориса Рубинчика. Вы уверены, что ничего не хотите мне сообщить?

      – Боже мой, вы об этом! – воскликнула Ядвига Ильинична. – Так я уже все сообщила куда следует.

      – Куда же?

      – В Комитет государственной безопасности, – веско ответила Ядвига Ильинична.

      Это был неожиданный поворот.

      – Что вы им сообщили? – спросил я, чувствуя, как глупо прозвучал мой вопрос.

      – Это невыносимо! Вы с ума меня хотите свести? О лицах, подозреваемых и причастных, как вы соблаговолили выразиться. Вот о ком!

      И Ядвига Ильинична сердито ткнула пальцем в газетный стенд на стене, где красовалась комитетская ориентировка: фотография исчезнувшего ученого Саввы Ильинского и фоторобот молодой девушки с распахнутыми по-детски глазами.

      – Вы видели их двоих? – быстро спросил я.

      – Нет, только ее. Бледная рыжая худосочная девица. Я с ней на лестнице буквально столкнулась, в прошлый четверг. Выходила с Пополем на вечернюю прогулку, в начале девятого, чтобы успеть вернуться к программе «Время», а она мялась у Бориной двери. Не поздоровалась, кстати, только зыркнула так, настороженно. Потом дверь открылась, она туда юркнула – и все.

      – И вы ее сразу узнали?

      – У меня феноменальная память на лица, – сообщила Ядвига Ильинична. – Да тут и запоминать нечего, если на всех углах расклеены листовки и по телевидению их показывают чаще, чем членов Политбюро. Разумеется, едва мы с Пополем вернулись домой, я позвонила – не по 02, а по другому телефону, длинному. Там ответили: «Комитет государственной безопасности, оперативный дежурный» – так я и поняла, кто их разыскивает. Ко мне потом и сотрудники приезжали, вежливые, внимательные, хорошо одетые, между прочим.

      Она бросила колючий взгляд на мою клетчатую рубашку и видавшие виды отечественные джинсы.

      – Больше вы ее здесь не встречали?

      – Нет. Кстати, если это не государственная тайна, кого Лева якобы видел в ночь гибели Бори?

      – Он утверждает, что, когда все спустились во двор, из квартиры Рубинчика вышли двое, мужчина и женщина.

      – С хвостом и рогами? – ядовито осведомилась Ядвига Ильинична.

      – Нет, вполне приятной гражданской наружности.

      – И куда же они подевались?

      – Спустились по лестнице и исчезли.

      Она фыркнула:

      – Ну,