Вселенная разума. Кристина Пак

хватаясь то за горло, то за грудь. Элиот был напуган. Откашлявшись, Шэрон выпрямилась. Они перешли на шаг.

      – Этот кашель донимает меня уже несколько недель, – поделилась она. – Пропила все знакомые противогриппозные препараты. Боюсь, это бронхит. Нужно обследоваться у врача.

      – Не затягивай с этим, – предостерег мужчина.

      Они добрались до озера и сели за деревянный стол для пикников. Женщина уперлась локтями о столешницу и подперла ладонями подбородок. Между людьми завязалась беседа. Шэрон рассказывала о детях – тринадцатилетнем Тобиасе и девятилетней Холли – и о работе в ресторане, где отвечала за живую музыку, играя на рояле. Элиот делился новостями относительно генерализованной амнезии. Он любил разговаривать с Шэрон, потому что мог поделиться с ней чем угодно, не опасаясь, что она разболтает. Всё потому, что у Шэрон с Элиотом не было общих знакомых и ничто не связывало их, кроме совместных пробежек по Проспект-парку.

      Шэрон возникла словно из неоткуда. Одним воскресным утром она показалась на вышеупомянутом мосту и заговорила с Элиотом как с давним приятелем. Мужчина предположил, что они и в самом деле знакомы, а он об этом позабыл. Не задавая вопросов и не подавая виду, он просто бежал рядом, слушая болтовню женщины. Вскоре они и впрямь подружились. Элиот был только рад компании такой прекрасной особы, кроме прочего, обладавшей прелестным голосом. Голос Шэрон воздействовал на него успокаивающе и словно приводил в равновесие его внутренний мир. Элиот воображал, что под болтовню Шэрон можно было успешно медитировать.

      – Тоби трудно приходится после смерти отца, – пожаловалась Шэрон. – Чем старше он становится, тем более осознает свою ответственность за заботу обо мне и о Холли в качестве единственного мужчины в семье, и всё сильнее эта ответственность давит на его еще мальчишеские плечи. Кстати, – вспомнила она, – психотерапевт, которого ты мне советовал для него.

      – Да? – припомнил Элиот.

      – Я позвонила по номеру на визитке, что ты мне дал. Мне ответили, что женщина с таким именем у них не работает.

      – Может ты неправильно ввела номер?

      – Однако всё же попала в клинику?

      – Наверное, визитка старая, – предположил Элиот, – и на ней указан номер предыдущего места работы миссис Кинг.

      – Покажи ей. Пусть исправит, чтобы не вводить людей в замешательство. – Шэрон вернула визитку Элиоту. «Мишель Н. Кинг» – гласила надпись.

      Поболтав еще немного, они попрощались. Шэрон направилась в сторону Парк-Слоуп, а Элиот побежал обратно к бассейну с тюленями и отыскал оставленный рюкзак.

      Через десять минут он сидел на ступеньках, ведущих ко входу в Бруклинский музей, неподалеку от фонтана. Мужчина достал из рюкзака книгу и принялся читать, в то же время уплетая «Цезарь». По Истерн-Паркуэй в тот час уже вовсю сновали грязные автомобили вперемешку с желтенькими такси и школьными автобусами.

      С первых секунд Иден Маркс поражает исходящей от него энергетической волной