Холодный огонь. Александра Торн

передник и шмыгала носом. Кто-то из полицейских пожертвовал ей свой носовой платок. Бреннон с громким хлопком бросил на стол папку, и жена пристава подскочила на стуле, будто ужаленная.

      – Ну? – сухо спросил комиссар, нависая над ней. Он уперся одной рукой в спинку стула, другой – в стол, и женщина испуганно сжалась в комочек, отодвинулась от него как можно дальше.

      – Я… я ее не знала… – пролепетала она и облизнула губы. – Мистер Маккарти привел ее к нам зимой, с улицы… Хотя она была не уличная, нет! Ну… Не из этих, падших… Наверное. – Миссис Хьюз сглотнула. – Она была в таком сером платье, очень скромном, и старом пальто, и шали. Мистер Маккарти сказал, что у нее отошли воды прямо на улице… Я… я не знаю, зачем он ее привел… Зачем он ее привел! – с остервенением выкрикнула она.

      – Она родила? – спросил комиссар.

      Миссис Хьюз кивнула и утерла глаза.

      – Да. Мальчика. Я помогала. Мистер Маккарти сказал, что нужна акушерка, и велел мне…

      – Что с ними стало?

      – Я не знаю. Следующим утром ее уже не было. Мистер Маккарти оббегал все соседние улицы, расспрашивал соседей, съездил во все приюты, о которых знал, спрашивал в больницах…

      – Трогательная забота. Может, это был его ребенок? Или его родственница?

      Миссис Хьюз вспыхнула:

      – Как вы можете?! Мистер Маккарти никогда бы не опустился до подобного! Он всегда был таким… таким… О господи, господи!

      – Как она выглядела?

      Жена пристава отвлеклась от начинающихся рыданий, поразмыслила и сказала:

      – Высокая, светловолосая, с голубыми глазами. Очень молодая, но не наша, иностранка. Симпатичная, – не без зависти добавила она.

      – Сможете описать ее внешность художнику?

      – Э… д-да, – удивленно ответила миссис Хьюз.

      – Отлично. Келли, пришли сюда Эдди. Пусть займется. Заодно прошурши все заявления о пропавших женщинах, может, среди них найдется какое-нибудь от мистера Маккарти. Ищи все, что было, за период… Гм… Когда он ее привел?

      – Да разве я помню… Может, двадцать пятого… Или двадцать шестого октября…

      – Ладно, Келли, ищи начиная с двадцатого.

      – Дата важна, – неожиданно раздалось из-за спины комиссара. Бреннон обернулся. Лонгсдейл подпирал стену у двери. Пес сидел у его ног, а глаза консультанта мерцали в полумраке, как бледно-голубые огоньки. – Мне нужно знать точный день.

      – Зачем?

      Лонгсдейл подошел, доверительно склонился к миссис Хьюз и уставился ей в глаза.

      – Вспомните, – мягко шепнул он, – какой был день? Что вы делали с утра?

      – Какого черта вы делаете? – недовольно спросил комиссар.

      Его проигнорировали. Даже пес.

      – День? – растерянно прошептала женщина, завороженно глядя в голубые глаза консультанта. – Какой день? Обычный…

      Она как-то странно замерла на стуле, боком, словно хотела встать, но забыла зачем.

      – День, Нэнси, – повторил консультант и осторожно взял ее за руку. – Вздохните и вспомните день. Вы все помните, только