Шерлок Холмс и дело о шахматной доске (сборник). Дэвид Уилсон

благодарю вас, совсем не скучно, – ответил он. – Нам с Уотсоном повезло найти друг друга. Он очень покладистый сосед и, кажется, сумел притерпеться к моим… как бы точнее выразиться, Уотсон, – чудачествам?

      Я от всего сердца расхохотался:

      – Ха-ха! Да, думаю, можно и так сказать.

      Элизабет показала нам наши комнаты и предложила немного отдохнуть, прежде чем мы опять спустимся вниз. Я закрыл дверь своей спальни и через мгновение услыхал, что Холмс сделал то же самое. Мне оставалось только отправиться в объятия мягкой перины, и очень скоро я погрузился в глубокий спокойный сон. Что же до Холмса, не знаю в точности, чем он занимался, однако я не слышал, чтобы он выходил из своей комнаты, а потому предположил, что он последовал моему примеру.

      Некоторое время спустя я проснулся, чувствуя себя вполне отдохнувшим, и, постучавшись к Холмсу, но не дождавшись ответа, отправился вниз. Спустившись с лестницы и направляясь в гостиную, я услыхал доносящиеся из-за приоткрытой двери мужские голоса, в одном из которых я тотчас признал голос великого сыщика. Я зашел в комнату и сразу увидел Холмса: он стоял перед камином с трубкой во рту, словно он был у себя дома. В кресле напротив сидел мой кузен, тоже попыхивавший трубкой.

      – Я вижу, вечер в самом разгаре? – весело заметил я.

      – Совершенно верно, Уотсон, – ответил Холмс. – К сожалению, мы так и не дождались, когда вы, наконец, очнетесь от своей спячки. Ваш кузен любезно выслушал несколько моих историй. Кроме того, мы с ним успели обсудить множество медицинских проблем, а после ужина с удовольствием узнаем и ваше мнение по этим вопросам.

      Патрик жестом пригласил меня сесть и налил всем нам выпить.

      – Джон, сейчас ты выглядишь куда свежее, – заметил он. – Признаться, увидев тебя утром, я начал было тревожиться за твое здоровье. Теперь я склонен приписать твой вид утомительному ночному путешествию. Ты хорошо себя чувствуешь?

      – Насколько это возможно, – ответил я. – Время от времени меня беспокоят слабые боли, но в целом я иду на поправку. Мое самочувствие неуклонно улучшается, поскольку этот вот джентльмен, – и я указал на Холмса, – заботится о том, чтобы я не засиживался и не растрачивал свое время впустую.

      Мой друг улыбнулся и сделал шутливый жест, означавший, что он и впрямь постоянно приглядывает за мной. Патрик засмеялся:

      – Рад, что ты возвращаешься к нормальной жизни. Не могу передать, сколь часто мне доводилось видеть вернувшихся с войны людей, которые пристрастились к выпивке или опиуму и сделались лишь тенью себя самих, какими они были прежде. Только сегодня утром мне пришлось оперировать мужчину, попавшего на станции под поезд. Вероятно, несчастный случай, но кто же скажет наверняка? Возможно, он пытался покончить с собой, ибо тоже недавно вернулся с войны. Боюсь, его терзали скорее душевные, чем физические раны, причем намного глубже тех, что получили мы с тобой, Джон.

      Мы с Холмсом, сразу уяснив, о ком он толкует, быстро переглянулись.

      – А, так ты оперировал этого человека? – спросил я. –