Средневековые сказки. Юана Фокс

их сладким, кристально-мелодичным голосом, не похожим ни на мужской, ни на женский.

      – Должно быть, так поют святые бесполые ангелы! – шептала маленькая графиня, нежно улыбаясь.

      * * *

      Некоторое время спустя дамам фон Готтен гонец доставил письмо от сына и брата, в котором Готлиб-Ян умолял их не беспокоиться понапрасну о нём, уверяя двух дорогих созданий в своей сохранности и довольстве. Это развеяло тоску графинь, они повеселели, и госпожа Анна решила собрать пышный бал в честь святого Иоганна, и хотела всенепременно видеть на нём заезжего князя – поляка Вацлава Ксешинского, о котором уже была наслышана от знатных соседок как об отменном красавце и кавалере самой благородной крови.

      – А это должно быть очень интересным! Я ещё никогда не видала польских князей! – говорила Анна дочери, и та как-то вяло соглашалась.

      – Да что с тобой, дитя моё? – вопрошала мать, заглядывая Марии в глаза.

      – Ах, сударыня, у барышни модная юношеская меланхолия! – закатывал к потолку глаза Кристиан, на что Анна сердито взмахивала белой холёной рукой:

      – Пошел прочь, гадкий шут!

      – Нет-нет, мама, он останется! – вскидывалась Марихен, но тут же смущалась.

      – Нет, он уйдёт! – настаивала, сердясь, Анна.

      – Как изволит сударыня! – кланялся карлик, нехорошо улыбаясь. – Поеду на охоту травить крыс! Эй, конь мой верный! – щёлкал он пальцами, и Локи, весело виляя хвостом, подбегал к нему, лизал в лицо, подгибал мосластые ноги, и шут уезжал на доге, крича:

      – Ату его, ату!!!

      Анна провожала его взглядом и восклицала:

      – Как же он стал дерзок и непочтителен! Бесспорно, шут должен быть остёр на язык, но ведь не настолько!

      – Мама, он же ничего не сделал! – тихо качала головой Марихен и грустно смотрела вслед карлику на собаке.

      – Не пойму, что ты его защищаешь! – говорила Анна, внимательно присматриваясь к дочери. – Это же просто игрушка, шут!

      – Но ведь он живой! Он не может быть игрушкой! – возражала дочь, и графиня всё больше хмурилась.

      – Что ты имеешь в виду? И что с тобой творится, в конце концов?! Отвечай, почему ты вся вскидываешься и краснеешь, когда этот маленький негодяй появляется в этом зале по утрам? – на возвышенных тонах спросила Анна, и девочка неожиданно всхлипнула и залилась слезами.

      – Я люблю его, мама! – и закрыла лицо руками.

      – Что?.. – только и смогла прошептать Анна. Её словно громом поразило. Она подозревала что-то, но чтобы так!..

      – Да как ты смеешь?! – не выдержав, крикнула она. – Ты, графиня крови, носящая фамилию Готтен! О чём ты говоришь? Я велю казнить мерзавца! Что он тебе наплёл, чем опоил?!

      Девочка безудержно рыдала, сердце матери размякло от её слез, и она опустилась в кресло.

      – Но как же так, дочка? – тихо проговорила она. – Да ведь он карлик, ущербное создание, урод! Он шут, просто вещь! – Анна обхватила голову руками и надолго замолчала. Тишину нарушали только жалкие всхлипывания виноватой Марихен.

      – Но