Средневековые сказки. Юана Фокс

что, однако, только усугубляло положение. Еноту было очень неприятно издеваться над чьей бы то ни было внешностью, но того требовал жестокий маленький хозяин, и он не мог не подчиниться.

      – Ну что ж, господа, отъезжаем! – провозгласила Анна. – Енот, поди сюда, шут! Ты непременно должен поучаствовать!

      Один из конюших по знаку графини поднял карлика и ловко посадил на лошадь впереди Анны. Та, захохотав при виде его растерянности, крикнула:

      – Вперёд! – и вся шумная процессия понеслась вон со двора.

      – Он будет охотиться на мышей! – злорадно крикнул Готлиб-Ян, вырываясь вперёд, и так глянул на мать, что той стало нехорошо. «Я поговорю с ним вечером», – решила она и больше не думала о неприятностях, без остатка отдаваясь счастливому полёту скачки.

      * * *

      – Готлиб-Ян, я непременно хочу поговорить с тобой! – начала Анна, пытаясь поймать взгляд юноши, но тот мрачно уставился на трепещущее огненное сердечко свечи и молчал. Енот по повелительному жесту хозяйки поклонился и тихо вышел. Сил нет от капризных господ! Ему при его физической слабости очень нелегко постоянно быть на ногах, а то и на руках, и вертеться без конца, развеивая благородный графский сплин! Да ещё изматывающие ночные посиделки с графиней!

      – Вечер добрый, Герда! – вошёл он на кухню и устало опустился на сундук в углу.

      – Входи, входи, Кристи! Я уж думала, ты больше и вовсе не станешь навещать старуху! – проворчала кухарка, подавая стакан подогретого вина измученному Еноту.

      – Старуху – не стану, а вот любезную умницу Герду проведаю! – подольстился шут. – Да ведь ты знаешь, добрая моя, не я тому виной, что нечасто бываю в твоей обители душевной! – благодарно принял он угощение.

      – Ты видишь и сама, как издёрган и истощён я постоянными забавами повелителей! – продолжал он, выпив половину. – Я день-деньской, подобно обезьяне, хожу на руках, стою на голове, жонглирую и читаю стихи…

      – Да-да, вот ведь и я так на кухне! Ведь чего только господам ни вздумается к столу – рыбы, пирогов, супа такого-сякого, уж и не знаю, чего только ни приходится делать! – и они сочувственно чокались глиняными стаканами с терпким господским вином, выпивая за их же здоровье.

      Старуха подливала себе ещё и ещё, а бедняжке карлику хватало и одной порции. Постепенно хмелея, они как раз сошлись на том, что несмотря на капризы, таких добрых господ ещё поискать и им редкостно повезло, когда хлопнула дверь, и старый Иоганн передал приказ госпожи явиться к ней шуту незамедлительно. Тот вздохнул, покоряясь, поцеловал на прощание грубую руку кухарки и повлекся через мрачные своды узкого коридора.

      – Госпожа желала меня видеть? – привычно спросил карлик, входя в слабо освещённые покои графини.

      – Да-да, мой верный слуга, входи! – подняла голову задумчивая Анна. – Садись и говори со мной как друг, мой мудрый шут!

      – Я не посмею, сударыня! – усмехнулся Енот, садясь.

      – Ты? Брось! Я в самом деле намерена просить у тебя совета!

      – О,