Прыжок. Марк Каменских

любовь и забота. Мы сами о себе можем позаботиться, – Вова слегка походил на обиженного подростка.

      – И что тогда, будет мир из гомосеков?

      – Он и так из гомосеков и баборабов.

      – Ну ты преувеличиваешь! В тебя вселился женоненавистник?

      – Нет, просто иногда накатывают такие мысли. А что я преувеличиваю? Почему вообще все считают, что мужику нужна семья, дети? Мне вот это не нужно, меня это будет ограничивать.

      – Ну ты такой, а кто-то другой, он не может без ласки. Я, например, не могу долго без женского внимания и заботы, без ласки.

      – Ты пойми, что я не уникальный! Просто сохраняю свою голову в трезвости, учусь думать, анализировать, искать причину всего этого дерьма вокруг!

      – Может, шефа тоже посвятим в твои размышления? – Егор показал в направлении их машины.

      – Да он не способен понять. Есть люди, которых уже не вытащить, они прошли точку невозврата. Все, это потерянные персонажи, их не достать. Только если он сам начнет искать ответы. Но этого не случится, я такого не встречал. Да и зачем это тебе?

      – Просто.

      – Не бывает ничего просто. Зачем человеку ломать его представления? – мягко спросил Егор.

      – Я люблю делать людям добро, – Вова наконец немного остыл от своих ярых речей.

      – Для него добром будет не трогать его экосистему, его жену, его рога – ничего, он мыслит ограниченно, можно так сказать. Но все мы немного ограниченны и не видим очевидных для окружающих вещей. Это идет от родителей, наверное, когда они ограниченные и тебе с самого детства говорят, что можно, а что нельзя, – вот тут ты узнаешь, что, оказывается, что-то тебе может быть нельзя. А потом сам ищешь «а что же мне нельзя?» и занимаешься самообманом, а на самом деле тебе все можно!

      Они подошли к машине и сели внутрь.

      – Ну что, успокоился? – спросил ненавязчиво шеф, смотря вдаль в окно.

      – Да я и был спокойный, это так, задание на актерских курсах, мне сказали, что нужно сделать что-то странное, чего бы ты никогда не сделал, на публике.

      – Задание у тебя отлично получилось, – шеф сидел довольный, что Вова вернулся.

      – Ты прости, что кричал, шеф. Любовь – это здорово. Жаль, что я никогда это не испытывал! – Вова словно продолжал играть какую-то роль.

      – Никогда не испытывал? – Егор удивился.

      – Было что-то такое несколько раз, но потом я вырастал из этого и понимал, что это была просто определенная привязанность, я изучал человека, а когда изучил – оно проходило.

      – Так это у всех так, поэтому нам нужно постоянно обновляться, чтобы удивлять свою половинку.

      – Опять началось! Ну какая может быть половинка. Ты отдельный человек. Всегда. Ты рождаешься один и умираешь один. Все эти сказки о половинках – полнейший бред, – Вова снова включил свой напор.

      – А мне нравится эта сказка, – Егор грустно смотрел в окно.

      Машина тронулась, и они поехали дальше.

      – Она, может, и мне нравится, но это сказка, небылица, так просто интереснее играть, – философски парировал Вова.

      – Приятно