Из музыки и тишины. Анастасия Гайнаншина

жёлтым цветком горицвета.

      Я смотрел из окна на поступь её восхода

      и вдруг понял: зима – это вовсе не время года.

      Оказалось, зима, моя Пенелопа, живёт внутри

      и бескрылою птицей бьётся в тёмной груди.

      И её ледники не знают ни смен, ни срока,

      Значит, ждать перемен нет никакого прока.

      Мои письма к тебе не читаны, порваны

      и сожжены.

      Я зимую, моя Пенелопа.

      Я зимую в самый разгар весны.

      #почти_колыбельная

      Новолуние. Ночь немая и пустоглазая.

      От бессонницы мается улица долговязая,

      и глазами жёлтыми неморгающих окон

      наблюдает, как город прячется в кокон.

      Я окукливаюсь и обретаю покой.

      Липнут сны цветные прозрачной смолой.

      И тогда я летаю, оставив усталое тело,

      погружаясь в неведомое всецело.

      Всё отжившее следом уходит за мглой.

      горизонт надо мной пролегает чертой,

      тонким шрамом от кесарева сечения,

      заживающим после солнцерождения.

      Засыпай.

      Этой ночью все горести в полцены —

      високосные скидки високосной весны.

      Мир сжимается до периметра простыни,

      странствуй, радость моя, баю-баю, усни.

      #красота

      Так красота проникает в твой кровоток:

      сердце качает тутовый терпкий сок,

      носит прозрачный дымчатый холодок

      в каждую клеточку, косточку, позвонок;

      низко и медленно тает виолончель

      и заполняет собой, как ущелье – сель,

      ноты её басисты, тягучи, как карамель,

      ты уже знаешь: вот она, колыбель;

      тает под кожей вечная мерзлота,

      миг замирает, как перед прыжком с моста,

      и наступает благословенная немота —

      так проникает в тебя красота.

      #йодистые_глаза

      Ночь открывает йодистые глаза,

      звёзды плавают в зодиаке.

      Мы коротаем – ты, я и лоза

      «пино нуар» в полумраке.

      В нашем молчании лейтмотив

      «о нас» – зыбкий и хлипкий.

      Мы утонули в нём, как лунный отлив

      в луже – живой и жидкий.

      Нет, я не стану стекать слезой,

      всё когда-то кончается.

      Я напишу на щиколотке иглой

      о том, что «дерьмо случается».

      Будут немного вспороты дни,

      как брюхо консервной банки.

      Но только немного повремени —

      и ничто не напомнит о ранке.

      Ну а потом будет март, и его коты

      станут орать до дрожи.

      Холод сойдёт, а с ним и ты

      стареньким слоем с кожи.

      #аффирмация

      Я дождь, я морось, я лавандовая хлябь небес.

      Я солнечный протуберанец,

      его лучистый ирокез.

      Я воздух, я поток в раскрытых крыльях грифа.

      В зрачках моих агатовый неровный срез

      и жизнь барьерного большого рифа.

      Я костный мозг, я позвонок, я кундалини.

      Тянусь