Вкус порока. Андрей Юрьевич Орлов

В остальном без изменений – ухоженная грива, лощеное лицо, взгляд, обнажающий пороки и комплексы. А еще я обратил внимание на его руки. У доктора Краузе были длинные музыкальные пальцы с остриженными под корень ногтями. Безымянный палец правой руки украшал перстень с бриллиантом – не такой большой, чтобы выглядеть пошло, но и не настолько маленький, чтобы его не заметить.

      – Не возражаете, если я присяду рядом?

      «С чего бы?» – подумал я, – «В этой точке пересекаются параллельные миры?»

      – Почту за честь, Александр Петрович. Давненько мы с вами не пересекались.

      – Дела, знаете ли, – Краузе сел напротив, сделав знак официанту, заказал черепаший суп, рубленые котлеты, «немножко Бордо», – Странно, что мы с вами раньше не встречались в этом заведении. Впрочем, не такое уж оно исключительное. Грибной суп, который вы едите, явно пересолен. Вы в курсе, чем закончилась история с пациенткой Васюковой?

      – Нет. Лично я свою работу сделал, собранные материалы передал заказчику. Случилось что-то страшное?

      – В этой стране случалось и не такое, – Краузе критически уставился на содержимое тарелок. Я задумался – с такой скоростью доставлять заказ в отечественных ресторанах могут только премьер-министру, – О, боже, надеюсь, это не пищевой плутоний… Мать Васюковой при поддержке адвокатов взяла штурмом окружное управление здравоохранения, подключила связи и забрала дочь из больницы. Лечение прервали. Симптомы возобновились. Тяжелые навязчивые мысли, попытки с ними справиться. Больные понимают бессмысленность своих действий, но не могут с ними бороться. Без лечения симптомы ОКР прогрессируют до такой степени, что катастрофически влияют на жизнь человека. Это и произошло. Людей с синдромом преследуют мысли о самоубийстве, но только один процент совершает суицид. К сожалению, гражданка Васюкова в него вошла…

      – Какой ужас…

      – Ей поставили капельницу, не волнуйтесь. Медицина в нашей стране не бог весть какая, но ставить капельницы научилась. Лечиться ей придется долго, возможно, безрезультатно…

      – Вы оказались правы.

      – Я часто прав, – пожал плечами доктор, – Я практически всегда прав.

      Самоирония в словах отсутствовала.

      – А что у нас с господином Ваниным? – спросил я.

      – А-а, с этим жадным глупцом… Его не расчленили и не закатали в асфальт. Будете смеяться, но мы живем в цивилизованном мире. Изъятие имущества, недвижимости, избавление от гнета банковских счетов… и невозможность куда-либо устроиться. Слышали про мифический «черный список»? Он в реальности существует, и фигуранты списка не могут устроиться даже дворниками в ЖЭУ.

      Он начал есть, ловко орудуя столовыми приборами, ворча по поводу недостаточной наваристости супа, жесткости мяса и отсутствия в заведении специалистка по заточке ножей. Поморщился, испробовав вина. Потом уставился на меня так, словно я пришел к нему на прием с кучей неразрешенных проблем и могу стать темой докторской диссертации.

      – Не смотрите