Моя тюрчанка. Степан Станиславович Сказин

сейчас позвонил и чего добивается. Но он точно не помощник в поиске работы.

      Любимая грустно покачала головой:

      – Э-эх. Не у тебя сгорает виза, поэтому тебе легко вздернуть нос и отказаться от предложения Бахрома. А я должна не упускать какую угодно, даже призрачную, возможность трудоустроиться. Не так уж часто подворачивается вакансия, на которую рассматривают не только «славян». Пусть у меня всего один шанс из миллиона получить работу в том гипермаркете, все равно я сыграю с судьбой в рулетку. Ты понимаешь?..

      Я молча сидел – насупленный, как филин. Вроде бы, Ширин права: утопающий хватается и за соломинку. Но обескровленное пиявкой сердце подсказывало мне: пресловутая соломинка вмиг переломится. И тонущий пойдет ко дну быстрее, чем если бы просто барахтался и бил по воде руками.

      – Я позвоню сейчас этой Анфисе Васильевне, – выдержав паузу, продолжила моя милая. – Постараюсь договориться о собеседовании на завтра. Поедем с тобой, посмотрим: что за гипермаркет, что за работа. Мы ребята умные и умудренные опытом. – (Тут моя девочка горько ухмыльнулась. Говоря про «опыт», она явно имела в виду наш визит на Лиственную улицу). – Подметим, если во всем этом кроется какой-то подвох. Тогда-то мы, со всеми основаниями, заявим на Бахрома в полицию. И на Анфису – если та тоже мошенница. Ну как ты – согласен?..

      Я увидел: в глазах Ширин блестели слезы. Губы и пальцы у нее дрожали. Ей было важно, чтобы я одобрил ее план, чтобы мы не были несущимися в противоположные стороны электричками, а действовали одной командой. Я набрал полные легкие воздуха, шумно выдохнул и, нежно обняв милую за талию, сказал:

      – Конечно, моя звездочка. Мы сделаем так, как ты решила.

      – Спасибо… – благодарно улыбнулась моя девочка, вытирая рукавом глаза.

      Немного успокоившись и собравшись с духом, она по громкой связи позвонила Анфисе Васильевне.

      – Алло, – прозвучал из телефона ледяной голос немолодой женщины.

      – Алло. Мне дал ваш номер Бахром Исламович… – пролепетала Ширин.

      Имя и отчество Бахрома оказались пропускным кодом. Собеседница моей милой сразу смягчилась и, почти вкрадчиво, спросила:

      – Вы, должно быть, по поводу работы?..

      За три-четыре минуты разговора удалось все утрясти. Можно подъехать на интервью завтра, с девяти утра до семи вечера. От моей девочки требуются только паспорт и действующая виза. Работа официальная. Рук в гипермаркете не хватает, поэтому берут практически всех желающих. После того, как новый сотрудник выдержит неделю испытательного срока – работодатель озаботится продлением визы счастливчика. Мы посмотрели на моем телефоне приложение с картой города и убедились: по адресу, который нам назвала Анфиса Васильевна, действительно находится гипермаркет, т.е. история с Лиственной улицей не должна повториться.

      Отложив телефон, Ширин снова опустила голову. Худые плечи моей милой тряслись. Она упала ко мне на грудь и расплакалась. Мне пришло на ум поэтическое сравнение: каждая капелька