Дожить до завтра. Марина Серова

общем, так, Юлия Сергеевна, ваши данные отчасти совпадают с данными других участников операции.

      – Брось, Гром! – взорвалась я. – Какие данные?! Пьяный прапорский треп? Пропитые Щукиным четыре гранаты? Это ты называешь операцией?

      – До завтра, Юлия Сергеевна.

      Я разделась и приказала себе спать: завтра мне нужна свежая голова.

      Ночь прошла, как в кошмарном сне: я ворочалась, вставала, бегала к холодильнику, где предусмотрительно дожидались меня бутылки с минералкой, спрайтом и прочими облегчающими похмельный синдром напитками… И только под утро, приняв ледяной душ и открыв балкон, я отключилась как убитая.

      Меня разбудили хлесткие команды сержантов и старшин – полк повели на зарядку. Я подошла к зеркалу.

      – М-да-а, Юлия Сергеевна, – сказала я своему отражению. – Или ты срочно выходишь замуж, или через полгода такой работы тебя никто не возьмет. И тогда придется делать карьеру…

      – Саттаров! Не отставать! – угрожающе пронеслось за окном. И я пошла в душ.

      – Третья, бе-го-ом марш! – протянул развязный, наглый голос где-то рядом.

      Грохот сапог бегущих солдат сопровождал меня, когда я занялась прической. Тут и раздался стук в дверь.

      Я открыла – передо мной стоял Гром. Я молча пропустила его в номер и присела на кровать.

      – Вот тебе задание. – Гром присел рядом. – Строишь из себя деловую, немного самонадеянную бабу, решившую подзаработать на посредничестве между торговцами оружием и покупателями. Выходишь на прапорщика и предлагаешь сделку. Любую.

      – Это же провокация, Андрей Леонидович… – Я уже пожалела обо всем, что сказала вчера.

      Гром молчал.

      – Я ничего не понимаю! – возмутилась я. – Вам что – лишь бы посадить кого-нибудь? «В результате принятых оперативных мер для пресечения незаконного оборота оружия…» – ядовито изобразила я. – Тогда и Щукин с его пропитыми гранатами сойдет! Для отчета. Так, Гром?! И потом, ты же знаешь, к чему приводят внеплановые манипуляции с легендами! Напомнить?

      – Юленька, – неожиданно мягко обратился ко мне Гром и взял за руку. – Это совсем другое. В этом случае нужна именно провокация.

      Гром вышел, а я схватилась за голову. Если бы меня предупредили о видоизменении легенды хотя бы за пару часов до вчерашней гулянки, можно было и попытаться. Но теперь мне предстояло переплавить для прапорщика уже созданный образ немного взбалмошной, но в целом нормальной офицерской дочери в неизвестно кого. Впрочем, известно: в образ циничной, деловой, самонадеянной бабы. А такие психологические «перевертыши» редко приводят к успеху.

      Когда я появилась в штабе полка, Портос уже громыхал там вовсю:

      – Что значит «не знаю»?! А кто должен знать – я?!

      Я тихо подошла и так же тихо встала рядом – уж очень грозен был полковой военачальник.

      – Боюсь, у меня плохие новости, – крякнул и потер свою шею командир полка. – Ваш Петр Скачков сбежал.

      Меня чуть не хватил столбняк. Пока я вчера очаровывала офицеров части, солдат этой части принял, возможно, самое важное