Тени на зеркале, или Гордые уроды. Артур Атакулов

к груди. – Небось, от радости до сих пор обмывает рождение двойни? У них это обычное дело.

      – Он в курсе, что сегодня нас выписывают, – ответила Айна, вглядываясь в крошечное личико малыша, который сосредоточенно сосал мамин сосок.

      – Родные-то есть, чтобы помогать тебе в первое время? Первые дети – и двойня, ты ведь сама еще почти ребенок! – заметила нянечка.

      – Справимся, – она прикусила нижнюю губу и приняла второго младенца от старухи.

      – Дай-то Бог, дочка, дай Бог, – вздохнула старуха. – Детей растить, это далеко не в куклы играть.

      ***

      – Поехали скорее, у меня на работе сегодня комиссия, – муж открыл заднюю дверь машины.

      – Сынок, езжай аккуратненько, младенчиков берегите! – нянечка бережно передала в руки Айны второго ребенка. – Ну, с богом, Айночка!

      – Спасибо, – мужчина всучил в руки женщине несколько купюр и с треском захлопнул дверцу автомобиля.

      Бабка недоуменно посмотрела в ладони и пожала плечами. Странный мужик. Другие бы места себе не находили от радости, а он будто за мешком картошки на колхозный рынок приехал. Видно ведь, не мальчик уже, за тридцать. Бог наградил его двумя прекрасными детишками. А он жену даже не поцеловал.

      – Бедная девочка, сама приехала рожать на попутке, ничего не говорит о семье, только губки сжимает. Что-то тут не так, – прошептала про себя и вздохнула бабка-акушерка.

      – Всем отделением провожали нас. Дежурная врач специально задержалась, чтобы выписать нам направление на молочную кухню. Говорит, моего молока может не хватить через месяц-другой, – сказала Айна в затылок мужу. Он промолчал, лишь ругнулся на перебегавшего через дорогу подростка.

      «Нас», усмехнулась она своим словам. Пришла я сюда одна, на чудом встретившейся на шоссе попутной машине, сегодня «мы» уезжаем втроем. Теперь – нас, мы, нам. Только так, всегда, во веки веков.

      МНЕ БЫ РАБОТУ НАЙТИ

      Три, четыре, пять. Осталось всего пять тысяч. Айна еще раз перебрала несколько разноцветных купюр. Это было все, что осталось от денег, которые оставил муж, прежде чем опять уехать. Его нет уже больше двух месяцев. Она экономила ту небольшую сумму как могла. Покупала только самые дешевые продукты, а об остальном даже и не думала. Она могла бы посидеть на одном хлебе, но дети…

      А деньги тают.

      Егорке и Лизе теперь почти год, скоро сами начнут ходить. Одними бутылочками с молочной кухни их теперь не прокормишь, нужны разные фруктово-овощные и мясные пюре. Да где их возьмешь – детские консервы содержимым всего-то в две столовые ложки, а стоят ой как дорого! Поэтому она сама готовила детскую еду, покупая самые дешевые, порой просроченные продукты.

      А еще когда они начнут ходить своими ножками, нужны будут туфельки-ботиночки, теплая одежка, зима уже не за горами. Вот Егорка из дешевых изношенных ползунков вырос, пришлось срезать носочки, чтобы хоть как-то натянуть их на него.

      Пять тысяч. Этого хватит от силы на неделю; если уж очень постараться –