100 дней счастья. Фаусто Брицци

орехи.

      В новой версии булочки оказались настолько вкусными, что, когда сыну пришла пора отправляться в долгое плавание, Элизабет напекла их на всю команду. Вместе с орехами появилось и другое название: с тех пор булочки называли «ореховыми», по-английски «dough-nuts». Они же наши любимые донаты.

      Но вернемся к самому главному – дырке.

      Похоже на то, что изобретению дырки в середине булочки, а вместе с ней и хорошо знакомой форме сегодняшнего пончика, мы обязаны как раз сыну Элизабет.

      Рассказывают, что, хотя мама капитана не скупилась на орехи, Хэнсон их терпеть не мог и перед тем, как откусить булочку, выковыривал из середины все орехи, так что получалась дырка. Корабельному коку было приказано готовить булочки именно так: с дыркой посередине, которую он вырезал жестяной баночкой из-под перца.

      Разумеется, такое изобретение не могло остаться незамеченным. В городке Клэм Ков, штат Мэн, есть памятная табличка в честь капитана Хэнсона Грегори, «изобретателя дырки в пончике», а в 1934 году на Всемирной выставке в Чикаго пончик провозгласили «невероятным прорывом в сфере пищевой промышленности XX века».

      Как бы то ни было, факт остается фактом: всемирная слава пончика началась именно с появлением дырки.

      Само собой, мы, итальянцы, и в особенности мой тесть Оскар, не можем примириться с подобной версией изобретения пончика. Как так? Пончики, или, как их называют в Неаполе, «граффе», изобрели не мы? Да быть не может!

      Друзья мои, мне ужасно жаль, но и гениальная идея изобретения «граффе» тоже не наша. Эта заслуга по праву принадлежит румяной австрийской пирожнице Веронике Крапф, благодаря которой кулинарный шедевр и приобрел второе название – «крапфен». Вскоре классическая версия пополнилась многочисленными аппетитными вариациями: с кремом, с шоколадом, с мармеладом – ну и, разумеется, с дыркой посередине.

      Конечно, эти две версии происхождения пончика противоречат друг другу, но такое нередко случается: вспомните хотя бы историю изобретения телефона.

      Впрочем, какая из версий единственно верная, мы никогда не узнаем. А потому, прежде чем вы отправитесь на кухню, чтобы перекусить после такого аппетитного рассказа о пончиках, давайте вернемся к тому, с чего начали. Итак, персонажи.

      Мои друзья

      Мои лучшие друзья, Умберто и Коррадо, вполне разделяют мою страсть к пончикам. Мы познакомились еще в школе и с тех пор дружим, хотя Умберто и остался на второй год в одном из старших классов. Мы неразлучны: даже в отпуск вместе ездим и со скаутами выезжаем. Три мушкетера северного округа города Рима. Я полноват и потому выступаю Портосом, Умберто у нас в роли Атоса, а Коррадо, как охотник до женщин, изображает из себя Арамиса. Один за всех, и все за одного. Я знаю о мушкетерах абсолютно все: жизнь, смерть, разные там секреты, чудесные события – словом, все. Мы хохотали, дрались, ссорились из-за девушек, занимали друг у друга денег, обижались. В общем, пережили все, что переживают близкие друзья. И вот, двадцать лет спустя, прямо как заправские мушкетеры, мы все еще вместе.

      Помимо