Канцелярский клей Августа Мёбиуса. Сборник рассказов. Юрий Горюхин

или где-то тросик заедает.

      Теперь у меня есть товарищ, на которого всегда можно положиться и, чтобы не случилось, он всегда придет мне на помощь.

      ***

      Леня Коромыслов рубил дрова. Старая всклоченная сука выползла из скособоченной конуры, коротко тявкнула и упала на правый бок. Жена Люба вышла на крыльцо, обтерла подолом песочный чемоданчик и протянула Толику:

      – Может, посидим немного?

      Леня Коромыслов бросил топор в полено:

      – Дура! Они же за рулем.

      Надо ли мне доказывать, что руль в Толикином «форде» только с одной стороны?

      ***

      После посещения Лени Коромыслова и его жены Любы мы долго перевозили какие-то коробки из одних полуподвальных помещений в другие, брали накладные, расписки или честные слова, звонили Георгию Григорьевичу и мчались дальше.

      Толик вышел из телефонной будки и сказал:

      – Этот портфель у тебя будет, Георгий Григорьевич распорядился.

      Только пузатого портфеля мне не хватало.

      – Если не трудно, высади меня на трамвайном кольце.

      – Трудно.

      – Какой ты галантный.

      – Что ты сказал?!

      Толик резко свернул в какую-то подворотню.

      Не имеет ли слово «галантный» какой-нибудь еще неизвестный мне смысл?

      Двор окружали голые красные кирпичные стены, в одном углу лежали сваленные в кучу поломанные ящики, в другом – рваные автомобильные покрышки, а посередине отражала солнце обитая жестью дверь.

      Мы выскочили из машины и стали друг против друга. Я сказал Толику, что незачем так нервничать, а Толик в ответ замахнулся на меня монтировкой. Я не поднял для защиты руки, не рванул в сторону и даже не закричал истошно – я спокойно ждал. Но Толик меня обманул – он не разъединил мои полушария, он просто пнул мне в самое дорогое и болезненное место.

      Я сказал: «Ох!» – и подумал, что тоже ему сейчас как дам и, присев на корточки, завалился на правый бок.

      Голубой «форд» резко сдал назад, потом вперед и шумно скрылся с места происшествия. Пузатый портфель упирался в мой затылок холодной никелированной застежкой.

      Я встал, отряхнулся, зачем-то подошел к жестяной двери и крепко стукнул в нее кулаком. Глухое эхо прокатилось по дворику, я постоял и пошел к выходу. Не доходя до подворотни, я обернулся – девочка лет семи выглянула из-за жестяной двери и показала длинный розовый язык. Я нащупал в кармане парочку украденных у Георгия Григорьевича конфет:

      – Хочешь конфетку?

      Сейчас засмущается, потупит глазки и кивнет своей пушистой головкой.

      – Иди на х… дурак.

      Хорошая девочка, только бы ее никто не испортил.

      ***

      Дверь открыла мама. Я открыл рот. Мама меня опередила:

      – Вероника, к тебе молодой человек.

      Могла бы и за порог пригласить.

      – А, это ты… Чего?

      Вот тебе и чаво!

      – Мы же договорились в кино сходить.

      – В кино? А какое? Ладно. Ты пока это. У нас тут беспорядок. Подожди меня во дворе – я сейчас.

      Главный герой похлопал по плечу второстепенного и сказал,