Жестокое эхо войны. Валерий Шарапов

дисциплина, – пожал тот плечами. – Им приказали – они сделали…

      Цифра «2» на первом месте кода обозначала инвалидность после тяжелого ранения. Такие люди были неработоспособны, их возвращение в криминал считалось маловероятным. Арест им не грозил, но они подлежали проверке и последующему наблюдению участковыми инспекторами. Цифрой «3» обозначались вояки, получившие легкое ранение или ранение средней тяжести. Они были частично работоспособны и могли быть арестованы для более тщательной проверки. Наконец, цифру «4» наносили на лицевые обложки папок тем, кто был абсолютно здоров и полностью работоспособен. Эти ветераны подлежали самому пристальному изучению.

      Вторая цифра кода (от 1 до 5) обозначала воинские заслуги отвоевавшегося запасника. Данная оценка также была важна, потому что красноречиво говорила о его моральных качествах. Для выяснения заслуг приходилось копаться в написанных химическими карандашами характеристиках, знакомиться с наградными листами…

      А вот с третьей цифрой пришлось изрядно повозиться и понервничать. Она в секретном коде являлась главенствующей, так как служила оценкой вероятности возвращения военнослужащего к преступному прошлому. Чтобы сделать верную оценку и не ошибиться, приходилось изучать от корки до корки не только «личное дело». Лопатили и те документы, которые всего на двое суток поступили в распоряжение группы Туманова из архивов Верховного суда и Военного трибунала.

      Эти двое суток стали самыми сумасшедшими за всю неделю. Офицеры успели изучить документы и определить для каждого личного дела уникальную третью цифру. А когда секретные документы в запечатанном виде были отправлены восвояси, впервые позволили себе немного расслабиться – разошлись из военкомата по домам не в одиннадцать вечера, а в девять.

* * *

      – Здорово, пропащий! – воскликнул Иван, узнав «на проводе» голос друга.

      – Привет, Иван!

      – Не заскучал там, на бумажной работе?

      – Да как тебе сказать… – Васильков покосился на Туманова. – Есть такое дело.

      – Ну, так давай возвращайся! Ты же говорил, что сегодня у вас последний день?

      – Все верно: последний. А что случилось-то?

      – Дельце одно подбросили, – проскрипел Старцев, и Васильков живо представил его кислую физиономию. – Слышал небось о стрельбе на площади Коммуны.

      – О ней весь город слышал. На броневик напали, который большие деньги перевозил.

      – Все верно. Вот нам и подсуропили разбираться, что да как. Бандитов перещелкали, один еле живой в больничке под охраной. Я послал к нему Бойко.

      – А чего не Егорова?

      – Егоров в морге на опознании. Он многих матерых в лицо знает, вот и взялся лично поглядеть на убиенных.

      – А ребята с броневичка как? Живы?

      – Не поверишь – ни одной царапины! Их уже к наградам представили.

      – Молодцы.

      – Так что, Саня, когда вас с Баранцом ожидать? Вы сейчас пригодились бы.

      – Мы