Записки странного дома, или Тайна мистера Визарда и черного кота Луи. Влада Свон

а всю улицу

      дверью, но и своего любимого и доброго дедулю.

      – Готова? – спросил дедуля Карлу, стоя на крылечке и потягивая самокрутку.

      – Не хочу от тебя уезжать – грустно ответила она, еле сдерживая слезы. Тут еще и Тимка с Эриком подбежали.

      – Уезжаешь? – спросили они.

      – Уезжаю… – грустно ответила Карла.

      – Дааа… – Эрик почесал свою макушку, – это очень и очень печально. Будет очень не хватать тебя…Но ты же всегда сможешь приехать в гости к своему дедушке и заодно поиграть с нами!

      Мальчик ободряюще похлопал по плечу Карлу, как товарищ товарища. Следом подошел Тимка, белобрысый мальчуган с бледными веснушками на лице и вечно выгоревшими на солнце бровями. Он посмотрел на Карлу своими светло-голубыми глазами и молча обнял. Было видно, что он очень расстроен и если бы сказал хоть слово, то, наверное, тут же бы и расплакался. Карле было тоже тяжело. Это были её два самых закадычных друга. Вместе они прошли много всего – бегали по крышам соседских гаражей, гоняли кур у тети Тоси с соседнего дома, которая умудрилась из гаража своего покойного мужа соорудить курятник. Веселье всегда заканчивалось позади дома, где очень часто валялись подгнившие картофелины от соседских огородов неподалеку, по которым Карла с мальчишками любила прыгать и сминать их в лепешки. Помимо картошки там же, в кустах, еще была какая-то странная мусорная куча всякого разного хлама. Карла там находила много интересного для игры «в посудки» или «в магазин». Здесь можно было откопать и старую косметику, и сломанный самовар, и разного рода коробочки от конфет, печенья или имбирных пряников. Мама всегда ругала Карлу за ее копание в мусорной куче, но для всех ребят, живших неподалеку, как и для самой Карлы, здесь было словно медом намазано. И сколько бы не убирали дворники и работники коммунальных служб эту помойку, она все равно постепенно опять накапливалась и превращалась в кладезь старых и ненужных вещей.

      Карла со вздохом оглядела все вокруг, пытаясь побольше всего запечатлеть и увезти эти воспоминания с собой в новую жизнь. Теперь семья Карлы перебиралась в новый район старого провинциального городка Ферума. Там они заезжают в новый дом, построенный среди других новеньких многоэтажек, рядом со школой, в которую ходит Карла и рядом с домом бабушки. Теперь бабушка будет вместо дедули проводить все свое свободное время с Карлой. И конечно же она не будет как дедуля разрешать не кушать на обед суп, прыгать и бегать по диванам, не будет покупать жвачки. Бабушка строго настрого Карле запрещает их жевать. Она говорит, что Карла от их жевания превратится в корову и навсегда так и останется коровой в коровьей шкуре. Карла была слишком взрослой, чтобы верить в эти сказки, ведь ей уже было почти девять и в этом году она переходила в третий класс начальной школы. Карла знала, что бабушка так говорит, потому что ей завидно, что она не может жевать жвачку – ведь у нее во рту выдвижные зубы на проволочке. А такие зубы могут легко испортиться от долгого жевания. Но Карла боялась сказать вслух это бабушке, чтобы та не рассердилась и не начала обижаться. Поэтому Карла понимала, что с переездом в новую квартиру её спокойная и весёлая жизнь с дедулей закончилась.

      – Тааак, все по местам! – громко сказал папа и стал подсаживать маму в кузов своего старого рабочего грузовика, в который уже были сложены все необходимые вещи и мебель. Он подсадил маму, взял с деревянного мосточка фикус в зелёном горшке и вручил его в руки Карле. Потом он Карлу с цветком взял на руки и вручил словно большой букет в честь переезда маме. Громко захлопнулась дверь кабины, заревел мотор и Карла смотрела как старенький зелёный деревянный дом становится всё меньше и меньше. И вместе с домом исчезают и дедуля, и ребята, и кошки, и собаки, и старая ржавая телефонная будка, и огороды, и кусты, где пряталась куча выброшенных вещей…

      Карла сидела у мамы на коленях и ей вдруг так стало грустно и одиноко, что ком в горле так и просился выйти слезами из глаз и она еле сдерживала его и постоянно пыталась сглотнуть. Почему-то Карла считала, что в это мгновение происходит конец ее прежней жизни и она не сможет больше никогда быть с дедулей. Впереди только что-то новое, странное и неизведанное ждало Карлу.

      Дальше мимо проносились дороги, дома, деревья, автомобили, люди. Мама в отличие от Карлы была счастлива переезду. Она сказала, что устала жить в одном доме с уголовниками, страдающими открытой формой туберкулёза и пьяницами типа нашего деда. Конечно, Карла не совсем понимала, что это такое и с чем это едят, но часто в последнее время ей говорили, что дедуля болеет и не может её принять в гости. Между тем она постоянно слышала какие-то непонятные звуки за стеной из комнаты дедули и думала, что просто он решил сам в одиночку поиграть в жабу или вышибалу, а всем рассказывает, что заболел. Это он делал, видимо, для того, чтоб его никто не тревожил, и никто ему не мешал.

      И вот, наконец грузовик остановился. Карла увидела пустырь, на котором были возведены несколько серых и ещё почти совсем пустых девятиэтажек. Только самый первый дом, чуть в стороне стоящий от остальных домов, был уже весь заселён. Он стоял ближе к крутому берегу, спуск которого резко обрывался и проваливался