Колючий крыжовник. Olga Greenwell

своей лучшей подругой, какие-то странные ощущения тревожили девушку. Впервые она была неудовлетворенна своей работой, испытывала чувство вины, и ещё какие-то непонятные эмоции кружились в душе Полины. Было непривычно то, что впервые в жизни девушка не могла разобраться в себе.

      Костя и Майкл стояли в конце коридора и, тихо переговариваясь, глядели вниз на заснеженную дорогу. Костя пробовал учить своего нового приятеля азам русского языка.

      Майкл указал пальцем на идущего по заснеженной дороге прохожего.

      – Я не понимаю, как вы, русские, обходитесь без машин? Ходить пешком в такую погоду…

      – Так это наша врачиха идёт – Полина! – Костя вгляделся в спешащего человека. – Замерзла, наверное, бедняга!

      Майкл слегка нахмурился.

      – И она после такого холода ещё будет работать?

      Костя Белый рассмеялся.

      – Ну а как же. Кто же ещё? Полина, кстати, очень хороший врач.

      – Я виноват перед ней. Нагрубил.

      – Она молодец! – продолжал Костя. – Из неё хирург высочайшего класса получится. Отец её тоже военный хирург.

      – Я не знал, что она врач.

      Костя удивленно посмотрел на Майкла. Тот вздохнул.

      – Мы с ней немного знакомы. Встретились в Питере.

      Они помолчали.

      – У неё кто-нибудь есть? – неожиданно для себя спросил Майкл и тут же смутился. Какое ему до неё дело?

      – Насколько я знаю – нет. Она много работает и учится. Потом её отправят куда-нибудь в горячие точки… А вообще-то, к ней этот Денис клеится.

      В это время в коридоре раздались лёгкие шаги. Майкл обернулся. Полина шла в сторону ординаторской.

      – Костя, я пойду попрошу у неё прощения.

      Тот кивнул, незаметно усмехнувшись. Почему-то он знал, что между этими двумя было какое-то взаимное притяжение.

      Майкл слегка постучал в дверь и открыл ее. Полина резко обернулась. Она стояла около вешалки для одежды, застегивая покрасневшими от мороза пальцами халат. Взгляд ее зеленых глаз полоснул Майкла. Он только успел закрыть за собой дверь и теперь стоял словно статуя, забыв, как надо двигаться. Такая красивая – разрумянившееся от холода лицо, глаза, словно ягоды крыжовника, чёрные брови и слегка приоткрытые от удивления губы. Пальцы девушки безуспешно пытались застегнуть пуговицы.

      Руки Майкла сами потянулись к её халату. Он взял пуговицу пальцами, продел в петлю, потом ещё одну.

      Срывающимся голосом она прошептала.

      – Крок, ты что делаешь?

      – Ты замёрзла.

      Черт! Правда, что это с ним? Зеленоглазая ведьма!

      Она встряхнула головой.

      – Спасибо. Я справлюсь сама! – она подула на свои руки.

      Майклу хотелось взять её ладони в свои и греть их, не отрываясь, глядя в её глаза.

      – Извини! – он кашлянул. – Вообще-то, пришёл извиниться за свою грубость в прошлый раз.

      Она кивнула.

      – Хорошо. Извинения приняты.

      Она прошла к своему столу и стала просматривать записи в журнале.

      – И все?

      Её брови удивленно взметнулись.

      – А что ещё? Вы свободны,