Чемоданы судьбы. Сергей Юрьевич Чугаев

в США, да там и остался. Другие люди с его бывшей кафедры работать с Игорем – уже не мажором – не жаждали. Так диссертация и лежала без дела в ящике старого серванта. Пока Игорь где-то в интернете не откопал, что в Москве создан центр, который, несмотря на все экономические и прочие проблемы, терзавшие страну, как раз стал заниматься развитием венчурных фондов. Игорь нашел адрес, посидел недели две вечерами над диссертацией, апдейтил ее и затем отправил в Москву. Для большей надежности (старенький ноутбук его все чаще глючил) послал со служебного компьютера. И ему ответили! Началась переписка. Затем Игорь тайком съездил в столицу на переговоры. Все было отлично! Оставалось только получить официальное приглашение. Но тут общение прервалось. Игорь не мог понять причины, но звонить с расспросами не то чтобы даже стеснялся. Знал – так не принято. Он ждал и верил. Потом – не верил, но ждал. Под конец перестал ждать. И вдруг сегодня получил эсэмэску: из московского центра пришло письмо! Письмо это могло быть только приглашением на работу. Ведь все предыдущие ступени он прошел успешно.

      Но откуда все-таки появились в Колькином лексиконе фьючерс с венчуром? Неужели кто-то влез в почту Игоря? Но этот кто-то – определенно не Николай, который наверняка просто не знает, с какого конца подойти к компьютеру. Тем более запароленному. Вот сколько вопросов возникло у Игоря. А ответ на все был один – плевать! Ведь пришедшее письмо решает все проблемы. Игорь, даже не взглянув в сторону лифта, возле которого скопилась кучка опаздывающих сослуживцев и сослуживиц, помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступени.

      Глава 4. Акула в аквариуме

      В этот же час в сердце огромной страны властно и уверенно парил над едва проснувшейся столицей Сергей Петрович Дубков. Парил почти в буквальном смысле этого слова. Абсолютно прозрачная стена напротив его абсолютно прозрачного стола открывала вид на Кремль, Большой каменный мост. Такая же стена справа – на Москву-реку, подернутую остатками ночного тумана, по которой уже потянулись экскурсионные теплоходики, на краснеющий за рекой «Красный октябрь» – бывшее шоколадное царство, едва не ставшее (о чем Сергей Петрович сожалел) богемной меккой города. Слева – главный храм страны. За спиной – Крымский мост, старые московские кварталы, монастырь, церкви, знаменитый Молочный переулок. И над всем этим – над теплоходиками, ползущими в пробках автомобилями, кишевшими на тротуарах человечками – парил он, Сергей Петрович Дубков, бывший политик (в свое время погубернаторствовал на юге страны, посидел и в сенаторском кресле), а ныне влиятельный бизнесмен, олигарх, глава финансово-промышленной корпорации.

      Он видел все. А вот его никто не видел. Снаружи его кабинет выглядел просто блестящим черным кубом, стоявшим на крыше импозантного офисного комплекса. В этом для Сергея Петровича было что-то божественное.

      Прозрачен был и потолок, под которым особенно весело было находиться в ненастные дни: полная иллюзия беззащитности при совершенной гарантии безопасности. Но самое то, что брало