Чемоданы судьбы. Сергей Юрьевич Чугаев

не пробивал темноту, замешанную на все усиливающемся дожде. И уже не дождь это был, а настоящий ливень.

      Гром бабахнул теперь над самой головой, и в свете молнии ярко блеснула белым стена дамбы. Не заблудились, выходит.

      – Ну вот, Рузи, – Эшонкул хлопнул напарника по скользкому плечу, – вроде бы пришли. Ищи свой ящик.

      – Разве здесь, Эшонкул-ака? – Рузи озадаченно водил вокруг фонарем.

      – А где ж еще? Вот наша дамба, мы здесь сегодня работали. Давай, ищи скорей. Я совсем промок. Скажи честно, как тебя угораздило забыть инструменты?

      Рузи, продолжавший озираться, задумался, потом ответил честно:

      – Обедать позвали. Есть хотел. Забыл совсем. Вечером вспомнил.

      – Не найдешь – мастер у всех вычтет из зарплаты, – напомнил Эшонкул еще одну причину, по которой вызвался провожать недотепу. – Это если нам заплатят зарплату.

      – А он все равно вычтет. Даже если не заплатят.

      Но тут Рузи что-то заметил.

      – Подсвети еще вот туда, Эшонкул-ака.

      Лучи двух фонарей пробились сквозь тьму и дождь и уперлись в бодро журчащий ручеек, радующийся вливавшимися в него с небес струям.

      Ну вот, – почти что с удовлетворением констатировал Рузи, – не то это место.

      – Почему не то?

      – Там, где мы работали сегодня, не было никакого ручья, я руки перед обедом из бочки мыл.

      Эшонкул, задумавшись над очевидным фактом, провел фонарем вдоль русла невесть откуда взявшегося потока. И в неверном свете обозначилась стоящая на самом берегу железная желтая коробка. Она уже явственно клонилась одним боком к бурлящей рядом воде, собираясь окунуться в него целиком.

      – Вот, смотри, олух, – Эшонкул шлепнул напарника пятерней по каске, – разве это не твой ящик?

      Рузи подбежал к находке и уставился на нее, освещая со всех сторон фонарем. Обнаружив на крышке красную букву «Р», Рузи просто-таки оцепенел и едва успел подхватить все же повалившийся в воду ящик.

      – Ящик мой. Но ручья здесь не было, – упрямо заявил Рузи, бережно прижимая к груди вновь обретенные инструменты.

      – Что же, по-твоему, он с неба свалился к этому ручью?

      – Или ручей свалился к моему ящику…

      Этот довод заставил Эшонкула задуматься. И затем двинуться вдоль потока. К истокам. Сзади зашлепал Рузи. Идти пришлось недолго. Через несколько минут они стояли возле дамбы. Сегодня с утра до обеда они снимали с нее, уже готовой, опалубку. Вот еще доски валяются. Но и ручей – факт бесспорный. Он, искрясь в свете фонарей, пробивался из-под толстой бетонной стены, уходящей под небольшим углом вверх, в мокрую темноту. Эшонкул направил луч фонаря выше. И осветил широкую темную полосу набухшего от воды бетона, начинавшуюся от истока ручья. Эшонкул ковырнул пальцем полосу, кусочек бетона отлетел в сторону, и в лицо строителю брызнула струйка воды. Струйка сначала была совсем небольшой, однако немедленно стала демонстрировать склонность к усилению и расширению. Действовать,