Чемоданы судьбы. Сергей Юрьевич Чугаев

ра и комбайны, а теперь не было ничего вовсе. Сквозь поредевшие доски стен упрямо лез сырой, холодный ветер. Железная же бочка, в которую они напихали что под руку попалось, дымила, потрескивала ржавым своим нутром, но ни огня, ни тем более тепла производить не собиралась. Пятеро угрюмых мужиков в ватниках, с небритыми и чуть синеватыми лицами на бочку даже и не смотрели. Они молча и дружно уставились на лежащий возле бочки кирпич. На кирпиче бледно серебрилась складчина – маленькая и от того выглядевшая особенно жалкой – россыпь рублей, выскребленных из самых глухих закоулков карманов. Сколько ни смотри, больше чем на две бутылки пива не тянет. А это очень мало после вчерашнего.

      Вчера, конечно, было весело. В деревню приехали городские, скупать земельные паи. Водку метали ящиками. Да и кому они нужны, эти паи? И против лома не попрешь. Вон агроном Глушков стал возбухать. Теперь бродит по двору, головешки разгребает. Плохо только, что живых денег они так и не увидели. Приезжие оставили только бумажки с бледными печатями. Мол, потом.

      Вот и сидели они теперь, как самые настоящие русские крестьяне. Без денег и без земли. А головы трещали не хуже, чем сырые доски в ржавой бочке. Видать, паленкой городские потчевали. Безнадега.

      Вот тут-то и появился в воротах сарая ангел. Моложавый, высокий, красивый, золотистые волосы почти до плеч. Глаза голубые, добрые, улыбка ласковая. Если и были у него крылья, то они надежно прятались под длинным брезентовым дождевиком. И то верно, чего их без толку под дождем мочить? Самое важное – сумка в руках. А в сумке, Серега это душой почувствовал, что-то конкретно тихо позвякивает.

      – Здорово, мужики! – обратился ангел к обществу. – Болеете?

      Мужики в ответ ничего не сказали, но на сумку уставились внимательно.

      – Чей зилок там, на улице? – продолжил, вовсе не смутившись холодным приемом, незнакомец.

      – Да вот, Серегин, – чуть ли не хором отозвались четверо, почувствовав легкое дыхание надежды.

      Серега молча кивнул.

      – Выручай, Серега! – обратился теперь лично к нему златокудрый. – У меня там, за шоссе, буханка села капитально. Дернуть бы надо. Водку везу соседям. Там у них сход сегодня по паям. Опаздываю. – И уже всей компании: – Не думайте, мужики, в долгу не останусь. Вот – аванс!

      Он поставил сумку на землю, и из нее уже совершенно отчетливо донесся короткий, сладостно-знакомый звяк.

      Теперь мужики смотрели на Серегу. Что ж тому делать оставалось? Встал, побрел на выход. Уже в воротах обернулся к товарищам:

      – Вы уж все-то не выжрите! Оставьте.

      – Не боись, Серега! – развеял тревогу ангелоподобный. – Внакладе не останешься. У меня там, в машине, этой водяры – под самую крышу!

      На улице, едва они оказались возле Серегиного самосвала, пришелец запустил руку под дождевик и вытащил бутылку. Сунул руку в карман, вынул стакан.

      – На вот, поправься чуток.

      А оставшиеся в сарае мужики, едва услышав, как Серега завел свой «ЗИЛ», голодными волками бросились к сумке. Пять бутылок! В сарае раздалось громкое бульканье.

      Перед выездом с проселка на шоссе Серега притормозил. Приятное тепло, разлившееся внутри после первого стакана, стало проходить, сердце бешено колотилось, в глазах потемнело.

      – Водка, у тебя, браток, какая-то забористая, – просипел он спутнику.

      – Да брось! Водка как водка. Это тебя после вчерашнего крутит. На-ко, добавь чуток.

      Перед Серегиным лицом очутился полный стакан, который он и прикончил единым махом. После чего захрипел, закатил глаза и навалился грудью на баранку.

      – Эк тебя, любезный, проняло, – с сожалением произнес незнакомец.

      Он притянул Серегу к себе, перелез через него и оказался на шоферском сиденье. Серега, скрючившись, затих рядом. Не обращая более на него внимания, пассажир, ставший водителем, врубил первую передачу, подвел самосвал к выезду на пустынное шоссе и стал ждать.

      Через несколько минут из-за поворота на огромной скорости вылетела черная «Волга». Незнакомец нажал на газ. Проселок в этом месте шел немного в гору и лысые колеса «ЗИЛа» забуксовали в грязи. Сидевший за рулем побледнел, выругался так, как точно не положено ангелам, и вдавил педаль в пол.

      Водитель «Волги», уверенный, что вставший у обочины самосвал его пропускает, не снижал скорости. Но тот вдруг задергался, затем – скакнул, словно козел, и, в секунду оказавшись на асфальте, перегородил «Волге» дорогу.

      Страшный удар, как и рассчитывал сидевший в кабине самосвала, пришелся на заднее колесо. «ЗИЛ» качнулся, но устоял. И стало тихо.

      Блондин не спеша вылез из кабины, но, прежде чем подойти к разбитой «Волге», аккуратно вернул не подававшего признаков жизни Серегу на его шоферское место, наклонил чуть вперед, положил его руки на баранку. Затем он подошел к слегка дымящейся груде металла, еще недавно бывшей легковым автомобилем, заглянул в то, что еще недавно было кабиной. Одного взгляда было достаточно понять, что щупать пульс водителю и тому, кто сидел рядом с ним, нет необходимости.

      Блондин