Аз и Я. Опыт брют-прозы. Иван Плахов

внутри нет не только сердца, но даже простого камня. Вместо сердца у тебя словесная шелуха, склеенные рыбьим клеем. Это всё проделки лукавого Логоса. У тебя серьёзный противник, он называет себя Богом. Готов стать богоборцем?»

      «Господь?!» – в ужасе восклицаю, судьбу свою я проклинаю.

      «Господу и Иуда молился, прежде чем предать. Знаешь его молитву? Она звучит так: „Господи, помоги продать тебя. И подороже“. Ее произносят все, хотя бы раз в жизни, потому-что все продают и все покупают, а тебе придётся просто взять – не торгуясь – своё обратно. Не слушай доводов рассудка, а просто действуй, потому-что Логос манипулирует тобой через разум, заставляя всегда выбирать худшее вместо хорошего. Ведь всякое горе от ума».

      «Горе это же не беда?» – уточняю, а сам ума не приложу, что же мне делать. Ведь ум и я – это же одно и то же. Как я буду сам с собой бороться?

      Маска, увидев мою растерянность, поясняет:

      «У тебя ум за разум зашёл. Но я тебе помогу, избавлю от всяких сомнений. Вот, возьми волшебный гриб и съешь его. И тогда откроются тебе все тайны, что от тебя прятал так старательно Логос, которого вы зовете Христос».

      И даёт мне гриб, который я вынужден прямо у неё на глазах съесть. И пока я ем гриб, мир вокруг меня меняется настолько, что я глазам не верю, что такое возможно. Сидит передо мной птица с нечеловеческим лицом и говорит со мной совершенно нечеловеческим голосом. И я, человек, её нечеловеческий язык понимаю, а как – ума не приложу. Потому-что ум мой лежит рядом со мной мёртвым грузом.

      Камнем, отвергнутым строителями. Камнем преткновения. Сломанным аршином, которым ничего уже измерить нельзя, потому-что не к чему его прикладывать. Вокруг всё изменчиво и переменчиво. И хотя слова похожие, но настолько о разном говорят, что просто страшно становится от увиденного.

      И Страх Божий передо мной во всей своей красе. Отрубленные головы неземных красавиц с глазами лемуров летают вокруг и кропят меня своей кровью. А кровь благоухает как церковное миро. Голова кружится и звон стоит в ушах, словно у меня не голова, а колокол. Качает меня не по-детски, вверх и вниз. И вибрирует электрогитара, и голос Брайана Джонсона из AC/DC визжит «Highway to Hell» так пронзительно и столь противно, что жить не хочется. И от этого почему-то хохочется и хохочется. Не переставая.

      Радость и страх сливаются во мне в одно необъяснимое по глубине чувство, какое испытывает разве что казнимый перед тем, как ему отрубят голову. И как лезвие топора разрубает тонкую пурпурную нить парки, избавляя от проклятия следовать своей судьбе, так свобода от самого себя, от своего «Я» избавляет меня от всего человеческого и делает меня Богом.

      Я уже не Я, а «Аз есть»; тот, кто всё это выдумал и создал из ничего, то есть из самого себя. Весь этот ужасный, и одновременно прекрасный мир, и есть «Я». Моё познание самого себя столь полно, что нет таких слов, чтобы это выразить на человечьем языке. Лишь красоте