Рубеж апокалипсиса. Часть 2. Жатва. Алексей Яшин

им фильмами. В самолете он смотрел на телефоне ужастик именно с таким содержанием, фильмы ужасов вообще были его любимым жанром.

      Несколько бессмысленное созерцание по сторонам длилось еще некоторое время, пока у Павла неожиданно не заныли суставы ног. Внезапно возникшая боль была неприятной и ноющей, через минуту мужчине стало казаться, что у него уже болит все тело, словно к его коже подключили электрический ток средней мощности. Встряхнувшись, он заставил себя вновь встать на ноги и, поеживаясь от холода, пошлепал по воде в сторону дальней стены, до которой луч его фонаря не добивал. Именно здесь, по его предположению, и должно располагаться самое главное, что на данный момент может быть в этом помещении – входная дверь. По дороге он пару раз наступил на какие-то предметы, скрытые под водой, а один раз даже больно ударился носком левой ноги о что-то тяжелое, заставив его уже в который раз продемонстрировать окружающему полумраку знание ненормативной лексики.

      Дверь оказалась именно там, где и должна была быть, но какая это была дверь… Наверное, с тонну, не меньше, так оценил ее Павел. Из толстенного металла, довольно грубая на вид и на ощупь. Два массивных рычага по бокам и огромное колесо в центре, напоминающее руль от троллейбуса. Вокруг проема и на остальных стенах отсутствовали какие-либо трещины, показывающие то, что строители относились к возведению служебных помещений с большим усердием, чем к жилым комнатам. Этот, может, и не совсем правильный вывод, давал Мусину надежду, что хотя бы эту дверь у него получится открыть.

      Как это не было странно, но рычаги и большое колесо функционировали, хотя и пришлось приложить к ним немалые усилия. В первую же секунду дверь громко хрустнула и на несколько сантиметров приоткрыла проем, вызвав у единственного гостя целую бурю восторженных возгласов. Павел решил своим телом помочь несговорчивой преграде, но вскоре горько пожалел об этом: нудящая боль во всех конечностях заставила его забыть о содранном плече, которое теперь он вновь опрометчиво использовал в качестве тарана. Радостные возгласы моментально сменились криками боли, в сердцах мужчина пнул железо, причинив неприятные ощущения лишь самому себе. Все это вместе сдвинуло дверь еще на сантиметр. Решив больше не калечить себя, Мусин дошел до одного из столов и взялся за массивный корпус большого микроскопа. Он оказался не из легких, ослабленные руки мужчины с трудом оторвали агрегат от стола, хотя в иной ситуации Павел сделал бы это, не напрягаясь. В руках Мусина прибор жалобно поскрипывал, словно догадываясь, что его будут использовать просто как тяжелый предмет, а не как научный инструмент. Длинный замах и звонкий удар окончательно подорвал самооценку престарелого оборудования, микроскоп на какое-то мгновение подумал, что лучше бы он всю свою жизнь стоял в какой-нибудь школе и розовощекие ребятишки в тайне от учителя разглядывали бы