Вьетнамский иммельман. Алексей Владимирович Гребиняк

их так готовите к вылетам?

      – В чем дело? – холодно уточнил капитан.

      – С соседней базы на перехват поднялись четыре машины. Пилоты догнали американцев, но вскоре доложили, что вооружение неисправно… Они не смогли ни попасть в американцев ракетами, ни сбить их из пушек.

      – Вы всерьез считаете, что это – вина советских специалистов? – удивленно поднял брови Хваленский.

      – Пилоты доложили, что пушки не работают, а ракеты почему-то уходят в сторону от американских самолетов, – упрямо повторил полковник.

      – Ясно. Что с теми МиГами?

      – У них мало топлива. Они вот-вот сядут у нас для дозаправки. Потом перелетят к себе на аэродром.

      – Мне надо поговорить с летчиками и осмотреть машины.

      – Зачем?

      Подозрительность союзников начинала напрягать даже терпеливого Хваленского. Он устало пояснил:

      – Чтобы понять, какие системы и почему отказали. И дать моим техникам указание на проведение соответствующих доработок на наших самолетах. Во избежание таких же отказов в будущем.

      Крыть полковнику было нечем, и он пожал плечами:

      – Ладно. Они будут с минуты на минуту. Пока будут заправлять, осмотрите и поговорите.

      – Спасибо, – сказал Хваленский и вышел из душной комнатки КДП на балкончик, протянувшийся по периметру вышки.

      …Истребители появились через несколько минут. Капитан, спустившись с вышки, наблюдал, как они садятся и заруливают на стоянку. Это действительно оказались «Балалайки», только более ранней модификации, нежели использовал полк Цзиня. Хваленскому они, впрочем, были хорошо знакомы – на таких он летал в лейтенантские годы.

      Как только техники приставили к борту первого МиГа стремянку, капитан поднялся по ней и заглянул в кабину. Скуластый вьетнамский летчик в летном комбинезоне и огромном защитном шлеме, казавшийся мальчишкой по сравнению с капитаном, вопросительно посмотрел на незнакомого офицера.

      – По-русски понимаешь? – спросил Хваленский.

      – Немного, – кивнул летчик. – Не быстро говори.

      – Я – русский инструктор. Расскажи, что произошло?

      – Взлетели по тревоге. Пробили облака. Заметили американцев, – вьетнамец говорил по-русски не совсем уверенно, делая большие паузы между словами. – Они нас увидели, стали маневрировать. Я одного в прицел поймал, жму кнопку захвата цели, пускаю ракету. Она мимо. Я второй раз. Он в сторону, ракета снова мимо. Ракета уже стартует, а он вправо, и она мимо. Ракет у меня все, нету. Я за пушку, а она не стреляет…

      – Понятно… – вздохнул Хваленский. – Сейчас половина второго… С американцами ты, значит, минут десять назад встретился. Куда они летели?

      – Ну… На юг.

      – Где было солнце, когда ты целился?

      – Солнце?

      – Да, солнце.

      – Ну… Впереди и чуть выше цели.

      – Вот тебе и «ну», – сказал капитан. – Когда вас учили пускать ракеты, что говорили про солнце?

      Вьетнамец молчал.

      – Говорили про солнце?

      – Говорили, –