Соскучились, диабетики?. Влад Костромин

переваривая.

      – Ну и?

      – И поэтому, – объяснил отец, – мы решили тебя сократить.

      – Это как? Меня же уже сократили.

      – Сократили с работы, – любезно объяснила мать, – а мы сократим тебя из семьи.

      – Времена трудные, – вздохнул отец, – все снижают издержки, а ты сидишь без работы на нашей шее.

      – А мы уже не молоды, – покивала мать, – и нам такая обуза не по плечу.

      – Не по Сеньке шапка, – кивнул папаша.

      – Вы шутите? – я вскочил с компьютерного кресла. – Как можно сократить человека из семьи?!

      – Запросто, – отец просто лучился добродушием. – Мы тебя убьем…

      – В смысле? – я попятился, наткнулся на стол и едва не упал.

      – Убьем, – улыбка матери была широкой, как у акулы.

      – Я найду работу!!! – закричал я. – Честное слово!!!

      – Не кричи, сынок, – отец обнял меня за плечи левой рукой. – Соседи услышат.

      – Вы хотите меня убить, – слезы сами навернулись на глазах. Я всхлипнул. – Сына.

      – Нежелательного, – построжела мать.

      – Я живой человек! – сбросив отцовскую руку, я рванулся из комнаты.

      Бежать! Бежать отсюда!!!

      – Сынок, – донеслось сзади, – мы пошутили.

      – Пошутили? – я обернулся.

      Родители шли ко мне.

      – Горькое лекарство, – говорила мать, – эффект плацебо, чтобы подтолкнуть тебя искать работу.

      – Пошутили? – я плакал.

      – Да, – отец снова обнял меня.

      Что-то укололо. Я склонил голову: из меня торчал наш кухонный нож.

      – Что это?

      – Я тебя убил. Твои легкие наполнятся кровью и через минуту ты тихо-мирно задохнешься.

      – Не надо, папа…

      – Сынок, фарш невозможно провернуть назад.

      Потолок поплыл и я упал. Последним, что услышал, были слова матери:

      – Насчет фарша ты неплохо придумал. Можно будет и котлет накрутить…

      Мотылек

      Рассказ написан на XXV Осенний Пролёт Фантазии

      Проклятый мотылек надоедливо и натужно бился о засиженный мухами молочный плафон тусклой сороковатной лампочки. Где-то далеко лениво, будто утомившиеся на богатой свадьбе гости, орали лягушки. А тут было тихо, как в свежевырытой могиле. И пахло похоже. Я, не отрываясь, смотрел в огромные холодные глаза гигантской змеи, чья голова торчала над забором, слабо покачиваясь, словно висящий на веревке носок под свежим майским ветерком. Рука, сжимающая пистолет, уже подрагивала от напряжения, но стрелять я не решался. Знал, что пресмыкающиеся живучие твари и страшно было представить, что сделает со мной эта жуткая тварь, если я не сумею ее прикончить сразу. Толщиной с бревно – даже если попаду в мозг, умрет не сразу. А такая туша, даже просто бьющаяся в конвульсиях, бед может натворить немалых. Хлипкие деревянные столбики крыльца сокрушит на раз. Да и не факт, что в темноте двора не скрывается ее подружка. Стоящая за воротами машина казалась недосягаемой, как пустыня Калахари.

      Змея атаковать не спешила, томно поводя по мне немигающим взглядом. Было очевидно, что