Глеб, отпусти!. Марта Зверева

на затылке.

      – Глубже… – сжав зубы, прошипел я и протолкнул хер к горлу.

      Она попыталась вдохнуть, не смогла, подавилась и попыталась выпихнуть его, потянула руки ко мне, но я откинул их и несколько раз вогнал член на полную длину, наслаждаясь тем, как скользит он в шелковой влажной и горячей глубине ее рта.

      Вынул, позволив ей откашляться и стереть текущие слюни и слезы.

      – Давай, снова открывай рот! – Я уже знал, что он поместится, что она возьмет. Оставалось только дать ей возможность. – Шире. Я тебя потрахаю, не бойся, не глубоко. Расслабься. Ну!

      Она подняла глаза, покрасневшие от спазмов, но не найдя в моем взгляде жалости, распахнула губы.

      Офигительное ощущение, что я имею Варьку в рот первым, никакой мужик еще не запачкал своим членом, я первый имею мою шалаву в развратный ротик, ооооооо, за это можно было много отдать.

      Сжал кулак на середине ствола и несколько раз погрузился внутрь. Марька безропотно принимала меня, держала рот открытым, и я жалел ее, тыкаясь в нежную бархатистую поверхность щеки. Она так раздувалась, что яйца поджимались и готовились выплеснуться раньше срока.

      – Давай теперь сожми губки, обними его.

      Она сомкнула губы и стало еще слаще скользить внутри, толчками насаживая ее ротик на хер, наслаждаясь гладкостью и шелковистостью нутра.

      – А теперь бери сразу. Давай, на счет три задержи дыхание.

      И я отпустил кулак, позволяя пульсирующей плоти взять надо мной верх! Ооооо, как было великолепно погружаться в сжимающееся вокруг ствола горло. Позволять Марьке откашляться и вновь входить, чувствуя как влажно там и глубоко!

      Головка распирало ее горло, я положил на него ладонь, чувствуя как она полирует его изнутри.

      – Д-дай… Дай… подышать… – вымолила она наконец. Я отстранился, позволив ей откашляться и прийти в себя. Дыхание было судорожными и тяжелым, но потихоньку успокаивалось.

      Когда она сглотнула в последний раз, я сжал ее запястья, положил руку на затылок и ласково сказал:

      – А теперь я буду трахать тебя, пока не спущу, готовься, моя хорошая!

      Испуг вспыхнул на ее лице, но было уже поздно: я вошел сразу до упора, вышел почти до конца и снова вонзился, а потом начал трахать ее глотку быстро и яростно, не позволяя отстраниться, надевая, насаживая девичье горло на свой болт, раскачивая ее. Она билась и извивалась, стараясь выскользнуть, но россыпь электрических искр перед глазами не позволяла остановиться, шумевшая в ушах кровь толкала и толкала вперед, пока разбухшая головка не застряла в горле и не взорвалась струями семени. Я прижал ее голову к своему паху и кончал, кончал, заливая в нее вязкую жидкость и, фак, это был лучший оргазм в моей жизни!

      Глаза Марьки закатились, она обмякла, почти теряя сознание, но я освободил ее, с облегчением выпуская ее голову. Последняя капля спермы осталась на нижней розовой губке и она машинально слизнула ее.

      Марианна, жестко оттраханная в рот девственница.

      Я заржал, глядя на то, как опускается она на пол, все еще содрогаясь от спазмов.

      Вот