Аль-Джасум: душащий в темноте. Мансур Ладанов

и он добавил:

      – Артем, скажи, ты сам что думаешь по поводу всего этого?

      Пауза. Через чур долгая. Никто не решался ее прервать первым. На этот вопрос парню приходилось отвечать часто. То психологу, то психиатру, то друзьям, то родителям. И всем по многу раз. В Артеме боролись две крайности. Одна – тот самый парень, которого знали все вокруг – умный и хороший мальчик. Воспитанный и вежливый. Вторая – уставший от происходящего, нервный и злой человек, которому совершенно не хотелось быть вежливым и воспитанным. Которому хотелось лишь одного – закончить все это. Перелистнуть страницу. Жить снова нормальной жизнью. И хотя нередко случалось, что побеждала вторая крайность, заставляющая Артема срываться на окружающих, чаще он все же держал себя в руках, оставаясь привычным для всех сыном, племянником, внуком, другом или просто соседом.

      – Я не знаю, – выдохнул парень, скривив гримасу, и грустно продолжил. – Схожу ли я с ума? Не знаю. Приходит ли ко мне бес или демон? Может, живет во мне? Тоже не знаю. Но из этих двух перспектив реальнее выглядит первая. Тогда по мне плачет психушка. И это меня бесит особенно сильно. Уж лучше бы это был настоящий демон. Но мы все знаем, что демоны и их изгнание – чушь! Экзорцизм, – усмехнулся он. – Сказки! Бывает только в фильмах. Да и к колдуну этому зря мы едем. Только время потратим!

      – Артем, – слово взяла мама. Ее голос был поникшим, но с какой-то внутренней верой и надеждой в хорошее. – Мы знаем, тебе сейчас очень тяжело. И мы очень гордимся тем, что ты, несмотря ни на что, стараешься держать себя в руках, не замыкаешься в себе и вместе с нами ищешь выход. Только, пожалуйста, не сдавайся и не ставь крест на себе. Мы справимся.

      – Эта поездка, – перебил ее отец, – последний шанс. Мы надеемся на него. Верим. Но что если… Вдруг не поможет?

      – Тогда попробую план Толяна, – буркнул Артем, натягивая на лицо бейсболку.

      – Толик – твой друг. Это хорошо, что он тебя поддерживает, – согласился отец. – Но его идея ни к чему не приведет. Ты же помнишь! Мы несколько недель находились с тобой в одной комнате ночи напролет. Вместе с мамой или по очереди с ней. И ничего! Но стоило нам уйти, думая, что все прошло, как все стало повторяться снова.

      – Я знаю, папа, знаю, – Артем начал раздражаться. – Его план – фигня. Но другого нет. К тому же, он предлагает переехать к нему.

      – На сколько? На месяц? Два? Три?

      – Говорит, насколько нужно. Хоть на полгода. Тем более, к нему же только ночевать. Да, и иногда он может ко мне.

      – Ну, а если у тебя случится это снова, а он будет спать и не услышит? Что тогда? Что это даст? Чем это будет отличаться от того, что мы имеем сейчас? Ведь когда это все происходит, ты не можешь ни пошевелиться, ни крикнуть, ни подать какой-нибудь другой знак или сигнал.

      – Ничем не будет отличаться, – поникши согласился Артем. – Я не знаю, что тогда делать. Просто обещал ему попробовать по его плану.

      Снова пауза. Еще дольше. Еще тяжелее. Родители хотели сказать сыну что-то важное, что-то «неудобное». Что-то, о чем Артем давно догадывался. И давно все решил. Он любил и уважал своих родителей. И не хотел их расстраивать. Но произнести свое решение вслух было