Когда я закрываю глаза. Ава Рид

услышал прерывистый вздох. Нора. Я знал это так же твердо, как если бы вздохнул сам.

      Йонас швырнул ошметки бумаги мне в грудь, и я рефлекторно их подхватил.

      – Идиот, отцепись уже от Норы. И купи себе что-нибудь полезное, ходячий мешок для старья, – выплюнул Йонас, смерив меня таким взглядом, будто я был лишь грязью на его дорогих «Найках».

      И тут Кай указал на дверцу моего шкафчика: там висели две полароидные фотографии. Их сделала Нора. Мы вместе улыбались в камеру.

      – Какой же ты фрик, Рабе, – хмыкнул Кай.

      Элла захихикала еще громче, и Тим тоже присоединился.

      Второй звонок.

      – Сталкер, – прошипел Йонас, срывая фотографии.

      Я – не сталкер. Я – друг Норы. Я с удовольствием бросил бы это ему в лицо, но слова застряли в горле.

      Нора стояла рядом.

      Нора была здесь, но молчала.

      Дверь справа от меня вдруг открылась, спугнув воспоминание. Я поспешно спрятал левую руку.

      Леонард Фрей. Один, без младшей дочери, которая похожа на него куда больше, чем Нора. Лишь глаза у них одинаковые, зеленые.

      – Немало времени прошло, – произнес он.

      Я сдержанно кивнул.

      Замечание явно лишнее. И дело не только в том, что теперь я мог смотреть в глаза отцу Норы, не запрокидывая голову. Лео и Анна мне всегда нравились, они были отличными родителями и людьми. Возможно, они и сейчас такие. Я знал их столько, сколько себя помнил. С тех пор как мы с Норой пошли в детский сад. Наши родители хорошо дружили, во всяком случае, пока мы с Норой были вместе. А вот потом общение уменьшилось и постепенно сошло на нет. Мама с папой усердно работали. Возможно, они не столь умные и популярные, сколь другие родители, но я все равно их люблю. Родители Норы мало от них отличались – и раньше мы оба были такими же.

      – Послушай. – Он со вздохом потер небритый подбородок. – Понятия не имею, почему Нора захотела тебя увидеть, но я рад, что ты пришел. Сам не могу сказать, почему, но я… Знаю, вы не особенно дружите, и все же думаю, это многое значит для Норы.

      Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. «Не особенно дружите». Да мы вообще больше не друзья.

      Почему? Все просто: Нора стала популярной. А я – нет.

      «Популярные», – мысленно повторил я. Странное слово. И очень субъективное. Не уверен, что Нора и ее новая компания действительно популярны. Что они могут называться «друзьями». В смысле, такими друзьями, какими были когда-то мы с Норой. Может, Йонас, Тим и остальные просто зависают вместе, втайне упиваясь собственной крутостью, красотой и заставляя других чувствовать, что они недостаточно хороши, чтобы стать частью этой компании. И никогда не будут достаточно хороши…

      – Она может позвонить, когда вернется домой. А теперь мне пора.

      Мне нужно пространство и время для себя. Я должен немедленно убраться отсюда.

      – Конечно. Я передам Норе. Врач полагает, что через неделю ее выпишут.

      Я напряженно кивнул, охваченный беспокойством, и отошел от отца Норы. Мне не хотелось показаться грубым, но