Золотой ларец. Повесть рыбака Маруфа. Илья Стефанов

взял ты смелость к нам войти?

      Чужому к девушкам заказаны пути!

      Оставь мой сад (ах, эти глупые мужчины!),

      Ты можешь девушку ославить без причины».

      «О госпожа, – ответил твёрдо я, как мог, —

      Из дальних стран я шёл, устал я от дорог,

      Вдруг сад увидел, полный зелени дыханья,

      Вознёю птиц, плодов, цветов благоуханья.

      И я подумал, отдохнуть бы здесь часок!»

      «Ну что ж, – та девушка в ответ, – часок не срок».

      А голос пел-звучал, и стал я словно пьяный.

      Очей краса, и нежность уст, и стройность стана

      Меня смутили. От таких нежданных дел

      Вдруг сердце сгинуло, а разум улетел.

      Не находил я связи мыслей со словами,

      И, чтоб прийти в себя, я занял ум стихами.

            Блестит луна красою украшений

            Среди холмов, цветов и дуновений,

            Сиянье льёт сквозь тень густых ветвей,

            Напевы льёт-поёт ей соловей.

            И страсть в душе скрывается, томится,

            Хмельно-смущённая красой луны-девицы.

      Хозяйка сада всё смотрела мимо, вдаль —

      Стихи ей, кажется, усилили печаль.

      Она сказала, будто я читал неплохо,

      И взгляд её во мне оставил сотни вздохов.

      Её ж дальнейшей речью не был я польщён:

      «Надежду брось на близость с той, в кого влюблён!

      Желанья страсти пресеки, то миг забвенный!

      Не думай так, что будешь в мыслях неизменный.

      Я настрадалась от любовных дел лихих,

      Влюблённым всем беду несёт взор глаз моих!»

      Не поняв всё, решил я действовать упорно,

      Держаться твёрдо, терпеливо и покорно.

      Как мне сказал один знакомый сердцеед:

      «Нет ничего, кроме терпенья, против бед».

      Она к тому же не гнала меня из сада,

      Напротив, мне она была как будто рада.

      Меж тем день кончился, уже всходила ночь.

      Она сказала: «Хочешь есть?» Я был не прочь.

      Стол появился очень скоро перед нами

      Уже уставленный бараниной, птенцами

      (Птенцами куриц, куропаток, голубей).

      Когда поели и насытились мы с ней,

      Нам принесли кувшин с водой для омовенья.

      Меж тем уж ночь несла тревоги и томленья.

      И нежно девушка сказала: «О Маруф,

      Ты укрепил немного, видимо, свой дух.

      Люблю за шахматной игрой я отдохнуть.

      Скажи, ты смыслишь в той игре хоть что-нибудь?»

      «Да, я в ней сведущ», – я ответил. И тотчас

      Стол специальный слуги вынесли для нас.

      На нём стояли уж фигуры перед боем

      На золотящимся разметкой ярком поле.

      Жемчуг и яхонт крыли ту и эту рать.

      И вот их цвет меня уж просят выбирать.

      А я ответил: «О владычица красавиц!

      Возьми ты красный цвет. Как ты, красой он славен.

      А я возьму, коль ты не против, белый цвет».

      «Согласна