Золотой ларец. Повесть рыбака Маруфа. Илья Стефанов

                швырнула мне прямо в лицо.

      И продолжала, крича:

                        «Иди другую добудь!»

      Затем, взбесившись совсем,

                        схватила меня за грудь.

      И я ощутил на себе

                        всю тяжесть её кулаков.

      Она раскровила мне

                        губы о твердь зубов.

      И у меня изо рта

                        кровь по груди потекла.

      Тут понял я: в доме моём

                        кончились жизни дела.

      В сильный гнев я пришёл,

                        сжалась в кулак рука…

      Я, кажется, стукнул жену…

                        по голове… слегка.

      Затем я покинул дом.

                        Бежать мне хотелось прочь!

      Я вышел за город, хотя

                        уже наступала ночь.

      Пусть ночь! Я домой не вернусь,

                        мосты к нему сожжены.

      Отныне, увы! у меня

                        ни дома нет, ни жены.

      А сердце теснилось в груди,

                        и слёзы текли из-под век.

      Господь! – я взывал, – есть ли где

                        несчастней меня человек?

      В развалинах старых домов,

                        вздремнув, переждал я тьму,

      А утром дальше пошёл,

                        с тех пор я не видел Фатьму.

      С тех пор моим домом был

                        полей и пустынь простор.

      И стал я большим знатоком

                        слов ветра и говора гор.

      Ходил я, бродил по земле,

                        и разных видел людей,

      Я много узнал про жизнь

                        бродяг, купцов и царей.

      И если рассказы мои

                        собрать, записать и сшить,

      Они назиданиями

                        людям могли бы служить.

      Рассказ о жене Ифрита

      I, 111—115

      Неприкаян в даль-дороге человек —

      Не устроен его отдых и ночлег.

      Солнце село, сумрак всё окутал вмиг.

      Запинаясь, я шагаю напрямик.

      Вдруг прозвякнуло-пропело под пятой.

      Стоп! Кольцо! Быть может клад здесь золотой?

      Вот и дверь, что открывается кольцом.

      Наконец мне счастье послано Творцом!

      Я, напрягшись из последних сил разок,

      Опускную дверь отбросил на песок.

      Вижу – лестница. Всхвалив, призвав Творца,

      Я спускаюсь, и куда же? – в зал дворца!

      В светлом зале – что за диво-сторона!

      Восседала чудо-женщина – луна!

      С томным взглядом, роковая ночь в очах,

      С белым ликом, что без солнца весь в лучах!

      Рост высокий, крепкогруда и нежна,

      Благородный облик – чистая луна!

      Лик светил в ночи мерцающих кудрей,

      А уста цвели над мрамором грудей.

      Соразмерность, стройность, втянутый живот.

      Для смотрящих – храм страданий и забот!

      Бёдра как холмы, как ветка ивы стан.

      Всё в ней есть, что добавляет в сердце ран!

      Я до скованности речи и лица

      Потрясён был вдохновением