Приключения космических мушкетёров. Эпизоды космических странствий Кручина и Ветрова. Николай Зеляк

резкий манёвр челнока. Это сработал автопилот, уходя от столкновения. Мы стукнулись гермошлемами. Слева, совсем рядом, проплыла огромная, похожая на айсберг, ледяная глыба. Скорость у неё была выше, чем у космического аппарата. Поодаль от неё, тускло отсвечивал своими боками на солнце, целый рой таких же ледяных глыб. Чувствовалось, что нам скучать не придётся!

      Ветров криво усмехнулся. – Жизнь полна неожиданностей. Особенно, космическая. Она всегда держит человека в тонусе!

      Я вяло отшутился:

      – Хорошо ещё, что этот облом наш попутчик. Ведь скорость у него ещё та. Более десяти километров в секунду!

      Ветров добавил:

      – Представляю, что бы произошло, если бы эта глыба зашла с боку, или пёрла навстречу. Яркая вспышка и… больше ничего!

      Я невольно вздрогнул.

      – Печальная перспектива…

      Корабль землян, только ему одному ведомым путём, нашёл иголку в стоге сена. Он, сначала, завис над небесным камнем, а потом опустился на его поверхность. Автомат так мягко произвёл посадку, что небесное тело даже не почувствовало её. Мы облегчённо вздохнули потому, что прибыли, наконец, к месту назначения.

      Я с трудом скрывал своё волнение.

      – Поглядим, куда нас занесло на этот раз.

      Ветров тоже заметно нервничал.

      – Поглядим.

      С большими предосторожностями мы покинули космический аппарат. Сила тяжести на поверхности небесного камня была ничтожной. Один неосторожный шаг, или резкое движение и первая космическая скорость обеспечена.

      Огляделись. Увиденная картина снова ошеломила нас, но, на этот раз, с противоположным знаком. Они увидели небесный шлях, теперь уже, не с космических высот, а с высоты человеческого роста. И картина перевернулась. То, что издали, виделось прекрасным, вблизи оказалось безобразным. Гладкий, космический шлях, на деле, оказался ухабистым и совершенно непригодным для использования. Теперь это был бесконечный поток, вращающихся огромных глыб и маленьких осколков льда. У космонавтов он ассоциировался с, не знавшей берегов, запредельно громадной рекой, буйствующей во время весеннего половодья. Только льдины были громадными, а река бездонной. В промежутках между глыбами просвечивало небо. И оттуда, своими холодными лучами, кололи глаза далёкие звёзды…

      Небесный камень, на котором мы обосновались, тем временем, совершил половину оборота вокруг собственной оси, и мы оказались на теневой стороне космического шляха. Ощущение, конечно, не из приятных, но пережить его можно.

      Теперь я и Ветров могли наблюдать космическое «половодье» как бы снизу. С той стороны, куда не проникали лучи солнца и отражённый свет Сатурна. Это была воистину мрачная картина.

      Ветров, вдруг, вспомнил древнегреческую мифологию.

      – Послушай, Кручин, тебе не кажется, что мы попали в царство Плутона. Здесь очень мрачно и холодно!

      Передёрнул плечами.

      – Жуть!

      Я его успокоил:

      – Не переживай.